"Лев Кузьмин. Ранний экспресс (Маленькая повесть)" - читать интересную книгу автора

так перед ним и встает то недавнее лето, и среди летней яркости, среди еще
более напряженного по летней поре шума поездов всегда они: отец и мать.
Они путейцы тоже. Работа их не менее важная, чем бывала когда-то у
бабушки. Под началом отца бригада - ремонтная, путевая. Мать в этой же
бригаде. Каждодневные дела у них - в обе горные стороны от Кыжа. Поспевать
на работу надо или на проходящих поездах, или на маленькой, шустрой
автодрезине; и вот Пашка вспоминает отца и мать всегда торопливыми и всегда
в этой спешке веселыми.
Весело с отцом, с матерью было и тогда, когда они возвращались домой.
Тут тоже разговоры шли все больше о делах путейских. Даже самое теперь для
Пашки памятное началось с хорошей новости о том, что здешнюю железную дорогу
решено устроить еще лучше.
"С этого лета у нас будут быстроходными все поезда до одного! -
возбужденно сообщали отец и мать. - Дело-то развернулось на весь Урал! За
нашим Кыжом на девятнадцатом километре тоже начал перекладку путей
специальный стройотряд. Всяческой техники у них - сила, уйма! Трактора,
бульдозера, путеукладчики... Только и мы тут, Пашка, не сбоку припека. Наша
маленькая бригада им ой как пригождается! Они нас что ни день, то зовут на
подмогу!" "Звать зовут, помогать вы им помогаете, а дома-то в Кыжу нет-нет
да и застревают поезда... То и дело не могут дотер-петься, когда вы,
работнички, откроете им хотя бы тихенький проход!" - подзуживала, вступала в
разговор бабушка. "А иначе и быть не может! - не смущались отец с матерью. -
Поезда сегодня в ожидании теряют минуты, зато в ближайшем будущем станут
наверстывать целые часы!" "Ну-ну, - продолжала шутить бабушка, - потерпим
тогда и мы до ближайшего будущего..." "Потерпим!" - поддерживал бабушкино
веселое балагурство Пашка.
Но сам он в эти полные звонких событий дни зря без дела все же не
сидел. Он в это веселое кипение окунулся сразу, он стал каждое утро
провожать родителей на их работу.
И наипервейшим тут было проснуться вовремя.
А уж как проснулся, как заслышал стук двери за отцом, за матерью, так
тут и сам вылетай безо всякой задержки прямо из-под теплого одеяла на зябкий
воздух. Выпрыгивай прямо за порог на прохладное крыльцо; кидайся,
выколачивай голыми пятками звонкую дробь вниз по крутой лесенке; несись под
гору мимо сосен, мимо вокзала и с последней ступеньки увидишь через густые
заросли иван-чая заплеснутый солнцем железнодорожный тупик.
За тупиком - станционные, все заполненные вагонами пути.
Но вагоны чуть дальше, а тупик - вот он, рядом! На его рельсах совсем
еще новехонькая, желто-белая, как игрушка, автодрезина. При ней грузовой
прицеп и подъемная стрела. Отец, мать, их товарищи уже перекликаются
утренними раскатистыми голосами, поворачивают стрелу, укладывают на прицеп
свежие черные шпалы.
Бригада готова укатить на весь долгий день на подмогу к приезжим
строителям. И вот когда они помчатся, то подоспевший как раз Пашка им с
лесенки и помашет. Он им помашет, а отец, мать, все рабочие, удаляясь на
автодрезине, ответно вскинут руки, ответно прокричат: "Бывай здоров, Пашка!
Жди нас обратно, Пашка! До встречи!" - и ему станет так хорошо, будто он сам
в эту рань успел сделать что-то нужное, что-то прекрасное. Для этого он сюда
каждое утро и спешил, для этого он всегда тут дежурил, этой минуты всегда
ждал...