"Лев Кузьмин. Привет тебе, Митя Кукин!" - читать интересную книгу автора

разлучиться. Он оказался здесь, в интернате, а мама из Ленинграда уехать не
могла, потому что была военным врачом. На прощание, то выхватывая из
кармашка гимнастерки платок и утирая глаза, то нарочито бодро похлопывая
грустного Сашу по плечу, она говорила:
- Вот мы все и врозь... Теперь я каждый день стану ждать твоих писем.
Твоих и папиных. Ты ему тоже пиши! Я верю: он откликнется.
Саша посылал отцу письма по старому адресу изо дня в день почти целый
год, но ответа все равно не получал и совсем бы упал духом, если бы не Митя
Кукин.
Митя тоже говорил:
- Ничего! Ты, главное, сам пиши. Пиши, пиши, а потом однажды утром
встанешь, а на тумбочке у тебя ответ от папы!
И так оно все и случилось. Прошлой осенью, как раз первого сентября,
Саша проснулся, глянул, как всегда, на тумбочку - а там письмо. Настоящее
треугольное воинское письмо!
Митя письмо тоже увидел. И хотя письмо было не ему, он обрадовался так,
как будто получил письмо сам, и побежал вместе с приятелем по всей школе,
закричал:
- Ура! Сашкин папка нашелся! Сашкин папка нашелся! Он в госпитале
раненый лежал!
А потом на душе у Мити сделалось ни с того ни с сего неприятно. Он
затосковал, кинулся в темный чулан под чердачную лестницу, обнял там связку
березовых черенков для метел и заплакал. Заплакал от жалости к себе.
Он заплакал потому, что у него, у Мити Кукина, отец уже никогда не
найдется. Отец у Мити Кукина никогда не пропадал, он просто умер
давным-давно, когда Митя был еще маленьким.
А вот мать и сестренки у Мити живы, но потерялись...
Раньше, до того как случилась война, жил Митя с матерью и двумя
сестренками, Дашей и Машей, невдалеке от Ленинграда, в совхозе "Дружная
Горка", а когда началась эвакуация, то все они поехали в товарном,
переполненном людьми поезде на Урал.
Но Митя до Урала не доехал. Доехал он только до какой-то ленинградской
сортировочной станции.
Там поезд стоял очень долго, была жара, всем хотелось пить. Митя взял
пустой чайник и, никому ничего не сказав, пошел к водонапорной колонке.
У колонки шумела толпа. Все лезли, кричали, толкались - Митя тоже стал
пробиваться к крану. А когда пробился, набрал полный чайник и вернулся на
перрон - на том месте, где стоял его поезд, увидел только рельсы, догорающий
желтый светофор да убегающее пыльное пятнышко вдали. Поезд ушел, увез
неизвестно куда маму, Дашу и Машу, и Митя остался один с полуведерным
чайником в руках.
Он как встал у самых рельсов, так и застыл тут столбиком, и не мог от
ужаса ни кричать, ни плакать.
Он лишь смотрел и смотрел туда, где исчез поезд, и ждал чуда: где-то
там, за горизонтом, поезд остановится, мама с сестренками спрыгнут и
прибегут обратно.
Чудо, может быть, и произошло бы. Мама, конечно, если бы могла, за
Митей вернулась. Да весь этот день и второй день с той стороны шли только
воинские срочные эшелоны, на сортировочной станции они даже не замедляли
хода, а потом голодного и уже мало что понимающего от усталости и тоски Митю