"Лев Кузьмин. Теплый Благовест" - читать интересную книгу автора

голову запрокинул, смотрю с речки на берег на свой, на высокий, на родной.
Смотрю, боюсь: не исчезла ли вдруг ни с того, ни с сего и наша деревенька...
Но вижу: вся она в березах белых, вся в снеговых уборах - стоит! Над
нею печные дымки поднимаются, всплывает столбиком голубым дымок и над
бабушкиной избою.
И мне, на льду, на снегу уже измоклому, уже давно озяблому, так и
кажется, что оттуда по воздуху морозному прямо сюда, на речку, веет домашним
теплом и утренним, горячо, вкусно пропеченным хлебом.
И я оборачиваюсь к оконцу в речке, хочу сказать рыбке: "Ладно...
Уплывай восвояси. Ничего мне пока что не надо!" А рыбки уже и не видать. В
темноватой глубине подо льдом лишь мелькнула в последний раз далекая золотая
искорка.
Даша тоже на ноги встает, Даша тоже зябко ежится, но вдруг смеется:
- Эх, ты! Долго думал... Чудо-счастье упустил!
- Ничего не упустил! - озяблыми губами улыбаюсь и я. - Подхватывай
корытце, побежали к моей бабушке отогреваться да сушиться. У бабушки сейчас
и безо всяких чудес замечательно. Особенно, когда прямо с улицы, с холода
заберешься на только что истопленную печку, да и опять там возьмешь в руки
книжку со сказками.


БАБУШКИНЫ БЛИНЫ

Говорят, кто блинов не едал, тот и Масленицы не праздновал.
У меня, маленького, праздник такой был, были и блины. Причем, блины
чуть ли не волшебные! А становились они такими оттого, что затевала их моя
бабушка на лад тоже почти волшебный, да еще и секретный.
Сам я бабушкино блинное чудодейство подглядел случайно.
В ночь на Масленицу спал я на печке, пробудился от странного говора в
избе. Свесил я вниз голову и вдруг вижу: сквозь прибеленное морозцем окошко
смотрит месяц. Смотрит пристально, как живой. А бабушка почему-то не на
кухонном столе, на подоконнике помешивает что-то ложкою в квашонке для
теста, подставляет ее под сияние месяца, вполголоса чуть ли не поет:

Месяц, ты мой месяц,
Небесною дорожкой
С высоты высокой
Сойди ко мне в окошко!
Лучиком серебряным
В квашонку окунись;
Сделай, чтобы утром
Блины все удались!

И месяц на самом деле как бы шевелится, так и льет лучи в квашонку к
бабушке. Бабушка благодарно кивает ему: "Спасибо, месяц-месяцГiк, спасибо!
Поздравляю и тебя с праздничком!"
Ну, а я на все на это с печки таращусь, дивлюсь. Бабушка мое шевеление
слышит, задергивает окошко занавеской. Затем, встав на печной приступок, она
поправляет обеими руками жаркое изголовье подо мной:
- Разве не спишь?