"Лев Кузьмин. Пчелка" - читать интересную книгу автора

Лев Кузьмин


ПЧсЛКА

Гражданская война кончилась, но покоя стране еще не было: то недобитые
банды объявлялись там и тут, то из-за границ враг-капиталист опять грозил, -
и мой отец остался служить в Красной Армии.
А вот дедушка вернулся домой и стал работать в нашем тихом, глуховатом
и оттого почти беспроезжем краю по устройству новых дорог и мостов.
Ну, а поскольку весь этот край был лесным, сельским, то и жили мы с
дедушкой невдали от уездного городка в деревне, и все у нас там было
по-деревенски. Дом - прямо с окошками на небольшое поле, во дворе - куры,
корова, а тут вот даже появилась и лошадь.
Лошадь в уездном исполнительном комитете дедушке выдали для служебных
поездок.
Не очень молодая, но все еще легкая, складная, была она
светло-золотистой масти, и звали ее именем тоже легким - Пчелка. По красоте,
по стати своей она с местными Саврасками да Карюхами ясно, что ни в какое
сравнение не шла, но - вот беда! - имелся у этой Пчелки досадный норовок.
До того, как попасть в распоряжение исполкома, а потом и к нам, Пчелка
тоже побывала в военном строю. Да не просто побывала, а служила, хаживала в
походы; и вот теперь, когда ее списали по возрасту, времечко то свое боевое,
и, должно быть, лучшее, она забыть, как видно, все не могла.
Упряжную седелку, так же как, наверное, когда-то широкое кавалерийское
седло, она принимала на себя спокойно и даже с удовольствием. Тесный хомут
тоже позволяла на себя накинуть, но тут поддавалась уже с фырканьем и
сердитым взбрасыванием головы. А когда, наконец, дедушка начинал ее заводить
в оглобли разъездного тарантаса, то вот здесь-то Пчелка весь норов и
показывала целиком.
На тарантас, на эту штатскую, старенькую повозку, она взглядывала
своими черно-яркими глазищами с полнейшим презрением и вставала в оглобли не
вдоль, не так, как надо, а круто поперек.
Дедушка отводил Пчелку, снова заводил, а она опять вставала поперек.
По получасу, а то и больше дедушка, бывало, с ней бьется, пока
запряжет, и понятно, что он очень от этого сердился. Все чаще и чаще, и с
каждым разом громче, решительнее, дедушка кричал на весь двор:
- Хватит! Надоело! Верну чертовку начальству, пускай меняют на другую
лошадь.
И тем бы оно, наверное, и закончилось, да вот вышел вскоре случай,
после которого дедушка про обмен Пчелки не то что кричать в сердцах, а даже
и думать перестал.
А случай-то был вот какой.
По младости, по мальчишеству тогдашнему своему, я все просился у
дедушки: "Возьми да возьми меня с собой. А то я твоей работы еще ни разу и
не видел. Ты вот все говоришь да говоришь про нее, а какая она - мне не
показывал!" И, прямо скажу, такие мои просьбы дедушке нравились, он от них
не отмахивался, и в один из осенних вечеров за ужином мне и объявил наконец:
- Что ж, завтра по холодку поедем. Готовься. Ложись нынче пораньше, не
проспи.