"Лев Кузьмин. Малые Звоны" - читать интересную книгу автора

У подоконника она привстала на цыпочки, прислушалась. Потом перешла к
другому окну, опять прислушалась. Ни там, ни тут дальнего звона было не
слыхать.
"Деревья мешают... На улицу надо..." - подумала Катя, а Манечка опять,
но теперь во весь полный голос спросила:
- Да куда же ты? Елена Петровна увидит, заругается.
Но и вновь Катя показала рукой: "Лежи, лежи!"
Она отворила дверь, прошла по пустому коридору, открыла осторожно
вторую дверь и оказалась на крыльце. Только не на том широком крыльце, через
которое они входили утром с матерью, а на запасном, рядом с кухней.
Окна кухни были раскрыты настежь, затянуты белой марлей. Оттуда
слышались негромкие женские голоса. Там плескалась вода, брякала посуда.
Потом что-то звонкое упало, все на кухне рассмеялись, опять заговорили
неразборчиво.
Оттого, что голоса доносились как бы с расстояния, школьный двор
показался Кате удивительно пустынным, совсем тихим. В этой тиши хорошо был
слышен слабый шелест роняющих листву берез, робкий треск запоздалого
кузнечика в примятой траве, воробьиная возня под окнами кухни, а вот дальний
звук папкиной наковаленки, сколько бы Катя ни прислушивалась, сюда не
прилетал.
"Да что это такое? Почему же папка не звонит? То, говорил, названивать
буду, а теперь не звонит и не звонит... Неужели сам про меня позабыл?"
Кате стало тревожно.
Катя шагнула вниз на одну ступеньку, на другую ступеньку, спустилась с
крыльца, все быстрей да быстрей пошла через двор к калитке.
За спиной у нее, уже не на кухне, а в самой школе, в гулком и,
наверное, все еще пустом коридоре вдруг хлопнула какая-то дверь, вдруг
кто-то закричал, заговорил - похоже Манечка, похоже Елена Петровна, - но
Катя выскочила на просторную за березами улицу, понеслась во весь дух.
Она теперь не думала, догоняет ее кто или не догоняет. Ей казалось
теперь, что если и там, за окраиной поселка, за покато уходящим вверх
огромным полем наковаленка не звенит, то, значит, произошло что-то совсем
непоправимое. Испуганной Кате мерещилось: если кузнечного звона не слышно за
поселком в поле, то, значит, больше нет нигде и самого папы, нет мамы, и вся
их деревенька вместе с речкой, вместе со стрижами, вместе с белыми облаками
куда-то сгинула.
И Катя на бегу, чуть не плача, все приговаривала:
- Ой, папонька, позвони! Ой, миленький, возьми молоточек, стукни скорей
по наковаленке!
Топот собственных ног мешал ей слушать. Она приостанавливалась, на миг
замирала и опять ударялась по тропке вверх.
А сзади кричат, стараются настичь Катю Елена Петровна и Манечка:
- Постой! Куда ты? Постой!
Мчаться за Катей им пришлось бы долго, да тут на полпути к высокому
гребню холма тропка вдруг раздвоилась. Один поворот вильнул влево, другой
вправо, и Катя замешкалась.
Елена Петровна обхватила Катю, даже подняла:
- Что хоть случилось-то?
- Мне вон туда надо! Мне надо там наверху постоять, на свою деревеньку
посмотреть!