"Лев Кузьмин. Настоящий медведь" - читать интересную книгу автора

Мытье медвежонку было не впервой. Он только не любил залезать в корыто
один, без Кружечки. Поэтому Устинья мыла их вместе и на этот раз. Правда,
Кружечку она лишь побрызгала, а вот Миньку поливала из ковша теплой водой и
так, и этак. Она терла ему мокрые бока, спину, брюшко и опять все
приговаривала:
- Умница ты у меня... Славный ты у меня... Теперь уши давай... Теперь
пятки давай... Потрем пятки.
И сидящий в корыте медвежонок ей вновь, как тогда на дороге, стал
казаться похожим на человечка. И она вдруг опять расстроилась: "Что-то его,
бедолагу, там, у чужих людей, ожидает?"
Расстроилась настолько, что угомониться в эту ночь все не могла и не
могла. Она лежала, слушала, как у себя под лавкой на сухой подстилке
медвежонок и собачка все тоже что-то ворочаются, все тоже вроде как
беспокоятся и беседуют. Медвежонок негромко порыкивает, и, возможно, он
таким способом уже приглашает Кружечку побывать у него на новом
местожительстве в гостях; а Кружечка с ласковым урчанием подтверждает:
"Р-разумеется, р-разумеется... Вместе с хозяйкой, и не один р-раз!"
Беседу такую Устинья, конечно, всего лишь вообразила. Но как только
вообразила, то ей и самой стало чуть полегче, и, засыпая, она сама
прошептала в темноту:
- Конечно, будем видеться, конечно...


5

Наутро, когда над крышами деревни еще только-только начинала всплывать
золотая горбушка солнца, к избе Устиньи уже торопливо топали гуськом -
держали строй этакой лесенкой - невеличка Дунечка, чуть больший Ромка, еще
больший Тошка и совсем почти большой Лешка.
Дунечка держала в руках свою старенькую панамку с голубым бантом. Ромка
прятал за пазухой полосатые детские брючки. То и другое ясно что было
припасено для медвежонка. Припасено на тот случай, если для него в цирке
подходящих штанов и шляпы сразу не отыщется. А припасали все это Надины
ребятишки наверняка без самой Нади - и теперь шли, поспешали, да все
оглядывались.
Но вот и крыльцо Устиньи, но вот навстречу и Пятаков.
На Пятакове солдатская фуражка, глаза из-под фуражки веселые, усы -
торчком. А за плечами корзина; вернее, не корзина, а целый подвесной кузов с
плетеной крышкой.
- Во! - сказал Пятаков. - Могу усадить всех вместе с Минькой!
- А мы хоть сейчас... - улыбнулись ребятишки и давай барабанить к
Устинье в дверь.
- Открываю, открываю... - ответила заспанным голосом Устинья, звякнула
щеколдой, и через прохладные сени все ввалились в избу.
- Ну, - сказал бодрым голосом Пятаков, - давай своего артиста сюда!
Ромка с Дунечкой заглянули под лавку первыми, но что-то под лавкой
никого не увидели.
- На кухне, значит... - сказала Устинья.
- Значит, в прятки с нами решили сыграть, - снова улыбнулись ребятишки,
и все пошли на кухню за ситцевую шторку.