"Николай Кузьмин. Возмездие " - читать интересную книгу автора

Федоровна в столовой не показывалась. Через несколько недель Варвара
Тихонова возвращалась под кров своего законного мужа, и Горький оставался в
совершенном одиночестве. Неуемные шутки молодежи часто переступали границы
приличия.
В общем-то, в доме великого писателя было довольно грязновато.
Чрезмерная раздражительность Марии Валентиновны объяснялась просто:
уезжали Рахманиновы. У великого музыканта лопнуло терпение. Ему не давали
залов, уверяя, что публика требует не "устаревшего музыкального хлама", а
новаторских сочинений Регера и Шенберга. Один из щелкоперов озаглавил свой
пасквиль о музыке Рахманинова так: "Фашизм в поповской рясе". И Сергей
Васильевич решился: надо уезжать... Добыв разрешение на выезд, он сообщил об
этом лишь самым близким людям, но просил их ни в коем случае не провожать,
чтобы не вызвать излишнего любопытства. Он до последней минуты боялся
осложнений. Возьмут и отберут разрешение! Что с ними сделаешь, кому на них
жаловаться?
Федор Иванович все же послал на вокзал домашнего человека. Рахманиновы
уезжали в Стокгольм. Они волновались и даже не подходили к вагонному окну.
Шаляпинский посланец передал им записку, а также булку белого домашнего
хлеба и полстаканчика икры.
Вечером принесли московские газеты. Их сразу же забрала Мария
Валентиновна. Она внимательно следила за фронтовыми новостями. Вскоре она
пришла к мужу с газетой в руке. В "Известиях" ее возмутила и встревожила
хамская статья о так называемых буржуях:
"Если мы расстреляем несколько десятков этих негодяев и глупцов, если
мы заставим их чистить улицы, а их жен мыть красноармейские казармы (честь
немалая для них), то они поймут тогда, что власть у нас твердая, а на
англичан и готтентотов надеяться нечего!"
- Ну, ты этого дожидаешься? - с надрывом спросила Мария Валентиновна.
В глазах ее стояли слезы...
На следующий день газет не принесли. У Марии Валентиновны лихорадочно
заблестели глаза. Уж не свалилась ли власть большевиков? А чем же еще можно
было объяснить такой массовый невыход периодической печати!
К ее огорчению, власть не только не свалилась, но еще больше
укрепилась. Всемогущий Свердлов, раздраженный постоянными газетными
нападками, отдал распоряжение закрыть около 70 газет.
Известие, что "Новая жизнь" попала в список закрытых правительственных
газет, сильно подействовало на Горького. Дожили! Слова молвить поперек
нельзя... Называется, завоевали демократию!
Все же оставалась надежда, что произошло какое-то недоразумение (ведь
выходила же кадетская "Речь", не закрыли!). Алексей Максимович послал в
Москву сына, Максима, наказав ему обязательно увидеться с Лениным. Помочь
ему в этом могла мать, Екатерина Павловна, у которой установились близкие
отношения с Дзержинским. Максим должен был объясниться с Лениным с
предельной откровенностью. Это же неслыханно! О чем они там думают?
Максим уехал с неохотой и скоро вернулся. Ленин его принял, но говорил
немного, был сдержан, холоден, даже суров. "Конечно же, закрыть!" - изрек он
и не захотел больше ничего слушать... Максим, при всей его ребяческой
беспечности, казался расстроенным. Он понимал, что положение его знаменитого
отца при новой власти становится все хуже. А чем может закончиться?
Горький переживал и боль, и стыд. Он прослыл на весь мир бесстрашным