"Николай Кузьмин. Возмездие " - читать интересную книгу автора

Москву, приезжает великий архитектор современности Корбюзье.
Последовал взрыв восторженного восхищения.
Раздалось "ура!".
- Давно пора. Ломать, ломать все к черту! Глаза бы не глядели. Хлам,
утиль. Перед Европой стыдно.
С сияющим лицом хозяйка обещала:
- Москву скоро будет не узнать. Все эти Кремли, Василии Блаженные...
Начинается настоящее возрождение!
- Ренессанс! - воскликнул Галкин.
Штеренберг призвал расшумевшееся застолье к тишине.
- Товарищи, позвольте вам представить настоящего поэта, - объявил он и
милостиво взглянул на потрепанного человечка, суетливо подбиравшего с
тарелки.
Ольга Давидовна приставила к глазам пенсне.
- Читай! - приказал Штеренберг человечку. Утеревшись кулаком, поэт
поднялся и устремил взгляд
в потолок. У него оказался зычный голос, никак не вязавшийся с
тщедушной фигурой. Видимо, в расчеты Штеренберга входил и этот разительный
контраст. Слушая, он отбивал пальцем суровый ритм стиха.

Сердца единой верой сплавим.
Пускай нас мало. Не беда!
Мы за собой идти заставим
К бичам привыкшие стада! *

Последовал новый взрыв восторга.
-Ну... вот же! А то... Какие-то Блоки-Шмоки. Всякие там
Горькие-Сладкие. К черту всех! Извините, наша бесценная Олечка Давидовна.
Но... надоело!
Постучав вилкой по тарелке, Штеренберг призвал гостей к порядку.
- К сожалению, товарищи, нам предстоит процесс долгий и непростой.
Наследство досталось тяжелейшее!
Доверительным тоном, как своим, хозяйка сообщила:
- Мне Левушка сказал, что скоро будут приняты решительные меры. Самые
решительные! Большего я сказать вам не могу. Но... подождем, подождем. Надо
подождать.
* Эти пламенные вирши принадлежат перу некоего Высоцкого-Князева.
- Олечка Давидовна, - обратился Штеренберг, - хочу припасть к вашим
коленям. Мне необходимо увидеться с Львом Давидовичем. Дело серьезное. Пора
смести всех этих рафаэлят и пушкинят! На закупочной комиссии кипят настоящие
бои. Мне не жалко миллиона Кандинскому, Малевичу, Шагалу. Но всякие там
Коровины, Сав-раскины, Шишкины-Мишкины!
- А Рафаэля забыли? - воскликнул Галкин. Зачем-то пристально
рассматривая волнующегося Штеренберга сквозь стеклышки пенсне, хозяйка
раздумчиво обещала:
- Я поговорю, поговорю. Вы правы, это важно. Но, повторяю, надо
потерпеть. Скоро, скоро! Левушка мне обещал...
Как видим, во все времена имелись свои Высоцкие...
Обещанного ждать пришлось недолго. Появился декрет Совета Народных
Комиссаров "О памятниках республики". Затем для конкретного руководительства