"Анатолий Кузнецов. Огонь" - читать интересную книгу автора

ним. Окно выходило на площадь перед заводскими воротами, пустынную в этот
час. Пошёл снег, густо повалил хлопьями, значит, потеплеет. Павел развернув
книгу и принялся за работу.
Книга была толковая, и видно было, что написана она доступно,
популярно, но половину текста Павел всё-таки не понимал. Читал глазами
слова, предложения, перечитывал и всё равно не понимал, как если бы книгу
эту писали люди на другой планете. Такие же люди, как у нас, но... на другой
планете.
Воюя с текстом, он иногда забывался, глаза скользили по строчкам, а
мысли текли в другую сторону. Области людской деятельности расходились из
одной точки, как лучи, и всё длиннее, шире, и всё дальше друг от друга.
Кажется, последний, кто ещё мог охватить хотя бы самые главные эти лучи, был
Леонардо да Винчи. Но теперь... Едва хватает жизни человеческой, чтоб
охватить информацию и стать специалистом одной узкой, строго очерченной
линии. Некоторые линии требуют, чтоб человек посвящал себя им уже с раннего
детства. Цирковая акробатка и учёный-генетик, физик-атомник и лингвист, всю
жизнь разрабатывая только свою линию, расходятся так далеко друг от друга,
что поговорить между собой могут разве лишь о погоде и спорте.
Однажды Павел был в гостях у конструктора счётно-вычислительных машин.
Когда темы погоды, последних фильмов и книг были исчерпаны, Павел попросил
хозяина растолковать ему суть кибернетики. Но только просто, предельно
просто, как пятилетнему ребёнку. Мучительно выбирая самые понятные слова,
упрощая, как для ребёнка, конструктор говорил полчаса. Павел ничего не
понял. "Но проще уже невозможно", - сказал, обидевшись, конструктор. Павлу
тогда удалось взять относительный реванш, заговорив о потрясающих записках
Аввакума; выяснилось, что конструктор и не слышал, что был такой протопоп.
Всё это было бы забавно, если бы стихийный и необратимый этот процесс
имел какие-нибудь границы, но он безграничен, и к тому же мы вступили лишь в
самую начальную фазу его... Что будет дальше? Уже сейчас, если не будет
найден способ убыстрения учёбы или не будет вдвое, вчетверо, впятеро
продлена человеческая жизнь, встаёт угроза, что человеку придётся только
учиться с пелёнок до гроба, овладевая пропастью информации одной только
узкой, специальной линии, а на новые открытия и действия не останется
времени. Сейчас это - ещё преувеличение, но что будет дальше, если и сейчас
уже обыкновенная выплавка металла становится сложна, как вычисление орбиты
спутника?
- ...Что? - сказала Женя, собирая по столам журналы. - Ты что-то
сказал?
То ли от густого снега, то ли от приближения сумерек в читальном зале
стало темно. Читатели ушли.
- Если бы я был царь, - сказал Павел, - я бы издал указ, чтоб все
думали над продлением человеческой жизни. И если бы в моём царстве была
академия, я бы всем академикам, от самого важного до самого глупого, повелел
бы работать над этим...
- Зачем?
- Не хватает этой жизни. Просто не хватает...
- Некоторые не знают, что и с такой жизнью делать. Сделали два
выходных, так многие знаешь что? Спят. Говорят: скука. Устраиваются все эти
дискуссии о проблеме свободного времени.
- Ты куда собралась?