"Константин Кузнецов. Душеприказчик" - читать интересную книгу автора

стеклянный взгляд, известковое лицо и абсолютная пустота в голове.
- Я...все здесь... нет... - кажется, я смог выдавить из себя еще
несколько бесполезных фраз, только Проклятому они были совсем не интересны.

* * *

...Если при жизни мы и думаем о смерти, то всегда предполагаем, что
переход в иной мир произойдет менее болезненно, чем скажем удаление зуба или
кровопускание. А когда мы с интересом изучаем надгробные послания из
прошлого, то ощущаем мороз по коже и стараемся быстрее забыть тревожное
осознание скорой встречи с чем-то неизбежным. И каждое слово, олицетворяющее
загробный мир вызывает у нас, по меньшей мере - неприятное волнение.
Конечно, есть среди людей разряд таких, кто презирает смерть и всячески
пытается доказать другим, что ему вовсе наплевать, где и когда он
расстанется со своей жизнью. Про самоубийц я молчу, так как они свои
безумства совершают, находясь исключительно в расстроенных чувствах. Но
скажите мне на милость, как себя вести человеку, который даже не понял, что
он умер, да и умер ли вообще...
- Что? - тихо прошептал Ша словно почитав мои мысли.
Я вздрогнул. И посмотрел на равнодушного зверька. Проклятый обнажив
свой тонкий, будто игла стилет, аккуратно вытирал четырехгранное лезвие.
Я мог еще долго следить за этим "титаническим" трудом, если бы
внезапный порыв не заставил меня вскочить на ноги и рвануть вниз. Оказавшись
возле лодки, я подскочил к слепому Езефу, и совершенно не соображая, стал
вытряхивать все содержимое сумы на землю. Совершенно не подумав, что
лодочник вовсе не видит моих скромных сокровищ.
- Возьми! Возьми все! Только увези меня отсюда! - истерично разрывался
я на части.
Езеф опустил взгляд и безразлично уставился на разбросанные по земле
вещи, своими темными дырками. И я мог поклясться - этот треклятый старик
видит все не хуже меня.
Плюнув себе под ноги, старец уже было развернулся, но внезапно его
привлекла одна из моих зарисовок, затерявшаяся среди травы. Он аккуратно
поднял смятый листок и, развернув его, вздрогнул. Лицо Езефа заметно
изменилось. На лбу, словно земляные черви появились длинные извилистые
морщины, а черные дыры глазниц стали просто огромными.
На старца взирал его собственный портрет, слегка потертый и замазанный
высохшими чернилами, но все-таки, в этом скромном художестве легко
угадывались его выразительные черты: широкие прямые скулы, большой лоб, а
главное глубокие пустые глазницы.
- Я перевезу тебя на тот берег, - едва слышно произнес Езеф.
- И не только меня, - почувствовав в себе странную уверенность, твердо
произнес я в ответ.
Развернувшись, мой перст указал на Проклятого и его странную зверюшку.
На лице Езефа возникла радостная ухмылка.

* * *

Тихая, спокойная река нежно касалась бортов лодки, и когда Езеф опускал
весло на ровную гладь, она продолжала оставаться такой же идеальной, будто