"Олег Александрович Кузнецов. Похождения хитрого Соленопсиса (Рассказы) " - читать интересную книгу автора

мальчишка убежал помогать устанавливать юрты, зверь, ободренный тишиной,
всерьез попробовал прочность своей тюрьмы.
Плохо Ачжок знал способности тарбаганов! Это если кошку посадить в
деревянный ящик, она там так и будет сидеть и жалобно мяукать. Она по
природе хищница, у нее очень острые зубки-клыки, но растут они по бокам
рта, и грызть ими неудобно, можно только кусать да рвать. А тарбаганы -
грызуны. Передние зубы-резцы у них - как сдвоенные долота.
Кадыр принялся за доску и без особого труда проделал небольшое
отверстие. Он выглянул. И застыл в ужасе...
Прямо перед дырой пошевеливал ноздрями черный масляный нос,
принадлежавший лохматому, совершенно невыразимого цвета чудовищу -
кошмарно пятнистому и с длинным хвостом, крючком загнутым кверху.
Тут уж тарбаган, наверное, обрадовался, что он в ящике. Хоть какое, а
убежище!
Конечно, это была просто собака. Найдя Кадыра, она очень радовалась,
только не знала, что теперь делать. Зверь - в ящике, значит, он уже
принадлежит людям... Можно его загрызть? Или нельзя?
- Уйди, Альма! Нельзя! - закричал Ачжок, увидев собаку у ящика.
Альма не сразу подчинилась. Она завиляла хвостом и жалобно
взвизгнула, как бы спрашивая с обидой: <Почему нельзя? Ведь он дикий, и я
его нашла...>
Пришлось ей все-таки послушаться: мальчишка рассердился; он даже
сделал вид, что хочет бросить камнем. Она отошла, но интереса к ящику не
потеряла: все поглядывала на него издали и несколько раз подбегала
проверить, тут ли еще пленник.
Она считала, что поступает правильно. Если зверь принадлежит хозяевам
(а зверь, что ни говори, дикий), его, значит, необходимо охранять, чтобы
не убежал. А если он все-таки убежит, тогда... Тогда его и загрызть можно.
Примерно так рассуждала умная Альма.
А Кадыр окончательно сник. Помятый, обшарпанный, он неподвижно лежал
на дне ящика, больше похожий на груду старого тряпья, чем на дикого зверя.
Его глаза тускло смотрели в дощатую стенку и ничего не хотели видеть.
Перед ним лежала морковка, две очищенные и разрезанные сырые картофелины,
пучок самой роскошной травы, какую только мог найти Ачжок в цветущей
степи, стояла консервная банка с прозрачной водой, но ничто не привлекало
внимания тарбагана.
Кадыр угасал, Кадыр был на верном пути к смерти, он готов был безо
всякого сопротивления умереть в любую минуту и не умирал лишь потому, что
в нем сохранялись остатки жизненных сил, пока неодолимых для смерти.
Пожалуй, сам он уже считал себя мертвым, потому что все, что он видел
и чувствовал, было совершенно не похоже на жизнь. Жизнь была там - на
склоне горы, в норе, на бутане. Даже тяжелое испытание наводнением было
жизнью - прекрасной жизнью!
По временам глаза пленника закрывались, он впадал в полусон и тогда
вдруг оказывался там, среди своих...
Это было всего лишь пережитое прошлое, воспоминание, сновидение...
Вот опять весна... Вцепившись в земляную стену когтями, он прижался к
отцу. Ледяная струя бьет ему в бок, ему даже холодно, как тогда!..