"Сергей Кузнецов. Житейские истории (Сборник рассказов)" - читать интересную книгу автора

В роте их было двое: Захаров Вовка и Захаров Саня. Hо если
первого всегда величали Володей, то второго иначе как Захаром
никто не называл. Они оба были одного призыва, но если первый
был правой рукой командира роты, то второй - "черным
человеком". Оба были здоровыми парнями, но если перед первым
все ходили на цыпочках, то второго - пинали и унижали. Словом,
различий в них было больше, чем сходств. Вовка дослужился до
старшего сержанта, а Захар все два года проходил в рядовых.
Первый по характеру был грубым и властным, а второй - простым и
мягким. Ладно еще, если бы судьба развела их в разные стороны,
так нет же: Вовка был заместителем командира взвода и Захар был
у него в подчинении.
Захар сильно страдал от такого подчинения, но боялся
просить замполита перевести его в другое подразделение, ведь
стукачи в роте не жили, а существовали на положении скота. Если
бы сослуживцы узнали об этом, они бы сделали все возможное,
чтобы служба не казалась ему медом, хотя Захару и так было
несладко, однако, из страха он сносил все побои молча, и
радовался, когда удавалось набить живот - помойник, перловой
кашей "дробь шешнадцать", или поспать - подавить массу лишний
часок. Hо если все остальные просто били его, чтобы он работал,
то Вовка над ним издевался ради потехи. Ему доставляло
удовольствие зрелище, когда его однофамилец корчился и
извивался как червь, отжимаясь по команде "раз - два". Так он
качался каждый вечер, поэтому ждал команды "Отбой!" с
содроганием. Иногда, для разнообразия Вовка заставлял его
делать приседания с табуреткой в протянутых руках или держать
уголок. Когда и эти упражнения надоедали, придумывались другие,
но Захара трудно было удивить чем-то новым - он уже сдавал
"вождение" и ползал по "минному полю", участвовал в "конных
боях" и танцевал брейк, писал "любовные письма" и брал барьеры.
Усугубляло издевательства осознание унижения и стыда перед
солдатами младшего призыва. Тем было положено мучиться - им до
дембеля еще громыхать как медным котелкам, а ему до увольнения
в запас оставалось совсем немного. Вот дотянуть бы до
возвращения домой, а там уж он никому бы не дал себя в обиду.
Если бы Захара били заслуженно, он бы смирился, но ни
стукачем, ни туристом - упаси, боже! - он не был, а из всех
солдат его призыва как призывник-"дух" жил только он один. Чем,
собственно, он давал повод? Может быть, неряшливым внешним
видом? Hо ведь если давать спать по три-четыре часа в сутки и
есть строго по команде, можно из любого, даже самого крепкого
человека, сделать животное, все мысли которого будут вертеться
вокруг жратвы и храпака.
Может, он раздражал сослуживцев своим "пофигизмом"? Ведь
знал же Захар, что его характер совершенно непригоден для
несения строгой армейской службы. Hо ведь этот самый "пофигизм"