"Дыхание Зоны" - читать интересную книгу автора (Грошев Николай Геннадъевич)

1. Мэрия

— …Таким образом, артефакт А-75 более известный как "Собачья пасть", совершенно не пригоден для создания более-менее компактного ручного оружия. — Парень в белоснежном халате, мужественно выпрямился, и аккуратно расправил складки халата на груди. — Я даже скажу больше… Ой! Что вы делаете?!

Парень выпрямился на своём стульчике ещё сильнее и теперь шокировано хлопал глазами. Он не мог поверить, что на стекле очков у него прилип кусочек разжеванной бумажки, выпущенный из бумажной же трубочки. Но, больше всего, он не мог поверить, что плюнул в него этой бумажкой, его единственный слушатель в очень дорогом костюме-тройке, сейчас сидевший напротив и со скучающим лицом жующий очередной «снаряд».

— А? — Рассеянно спросил человек в костюме и поднёс трубочку к губам. Прищурился, тщательно целясь. Парень в халате пригнулся. Кусочек белой бумажки пролетел мимо. — Какая жалость…, промахнулся. Простите, вы не могли бы не шевелиться? Знаете ли, трудновато попасть, когда вы всё время крутитесь.

Парнишка профессорской внешности возмущённо открыл рот. Сказать ничего не успел — поперхнулся и малость закашлялся.

— Ур-ра! Точное попадание!!! — Просветлел лицом слушатель. Улыбаясь во весь рот, он поудобнее развалился в мягком кресле, являвшемся частью весьма роскошных личных апартаментов профессора.

Профессор, в это время усиленно кашляя, согнулся пополам. С полминуты кашлял. Выпрямился. С твёрдым намерением разразиться нецензурной руганью, которую не любил и к которой, даже в юношестве прибегал крайне редко. В тот же миг, с детства хорошо воспитанный профессор, передумал ругаться. Совсем как-то передумал.

Слушатель держал в руках уже не бумажную трубочку. Прикрыв один глаз, высунув кончик языка, он с искренним азартом целился в лоб профессора, маленьким симпатичным пистолетом типа «берета».

— Так, когда вы говорите, дорогой мой профессор, вашими трудами мы получим первый рабочий вариант ручного оружия на основе "Собачьей пасти"?

— Хр-р-р… — Несчастный учёный человек младых лет, мгновенно пропотел. С трудом ему удалось выдавить из себя. — Три месяца, господин Велес. Всё будет в лучшем виде.

— Да? Правда? — С видимым сожалением, Велес опустил пистолет и грустно так добавил. — Значит, я вас сегодня не убью? Какая, знаете ли, жалость! Точно сможете сделать?

— Д-да.

— Знаете дорогой мой Франкенштейн. — Профессор поморщился, услышав своё нелюбимое и немного жутковатое прозвище, но, принимая во внимание, что он воспитывался в приличном обществе, скромно промолчал. — Я вас почти люблю. Нет, серьезно. Стоит мне зайти к вам, и вы обязательно обрадуете меня очередной сумасшедшей, но просто гениальной идеей. Вот хотя бы эта "Собачья пасть": поразительно Франкенштейн, просто поразительно! Я ведь всегда считал, что из этой затеи совершенно ничего не выйдет! Но вы так уверенно говорили, так убедительно заверяли меня в своей полной готовности создать для нас очередное маленькое чудо, что я всей душой поверил в вас. И скромно уступаю вашей просьбе, создать это чудо всего за каких-то два месяца!

— За три. — Слабо пискнул профессор.

— Что? — Велес поднялся на ноги и почти ласково улыбнулся профессору. — Вам видимо нездоровится, дорогой мой друг. Что-то вас совсем не слышно. О! Да вы весь пропотели! Кстати, возможно вас это немного развеселит и ваша хандра пройдёт. Лиза совсем недавно смогла получить настоящего зомби! Представляете? Давайте пойдём вместе и посмотрим на это удивительное достижение науки. Зайдём внутрь клетки, посмотрим на него поближе: может, вы отпустите пару замечаний. Вы главное, не бойтесь — его вчера покормили…, или позавчера?

— Нет! — Почти взвыл профессор. Вскочил на ноги и практически заорал, принимаясь суетливо бегать по комнатке, время от времени, натыкаясь на предметы меблировки. — Мне надо работать! Я не могу никуда идти!

— Да? Ну, как хотите. — Велес пожал плечами. Повернулся к дверям. У самого порога, вдруг радостно улыбаясь, повернулся к белому как мел профессору. — Мой друг, я придумал! Я же вижу, как вам не терпится посмотреть на этого чудесного голодного зомби! Зачем вам куда-то идти? Я окажу вам любезность, ведь вы мой друг: я лично приведу его сюда и отпущу. Вы с ним тут побегаете, поиграете во что-нибудь, развеетесь немного.

— К-кого п-приведёте?

— Как кого? — Удивился молодой человек по имени Велес. — Зомби, конечно же!

Франкенштейн тихонько ойкнул, позеленел и мягко осел на пол.

— Надо же! — Удивлённо приподнял брови Велес. — Как искренне он радуется! Впечатлительный юноша. С такими приятно работать.

Велес рассмеялся и покинул комнату, где профессор отдыхал и проделывал всё бумажную работу.

Уже через десять минут, тихо матерясь, человек по имени Велес, добрался до выхода из этой довольно большой и запутанной части подземного комплекса, целиком отданной профессору. Набрав код, он подождал, пока тяжёлая бронированная дверь отворится, и выскользнул в коридор. Ещё раз, уже беззлобно матюгнулся. Покинутая часть комплекса, раньше была совершенно нормальным, можно даже сказать типовым строением, его собственной планировки. Её строили как геометрически идеально правильный параллелепипед, внутри разделённый на десяток сегментов-комнат. Профессор, за два без малого года своих исследований, умудрился хотя бы по одному разу разнести в пыль стены и всё содержимое восьми из десяти комнат. В результате последовательного восстановления комнат, возведения новых стен, взамен уничтоженных учёным, сия часть комплекса превратилась в лабиринт. А так как регулярно гремели новые взрывы, берлога профессора постоянно преображалась. Не всегда взрывы, в привычном понимании этого слова — один раз совершенно бесшумно, исчезла целая лаборатория, со всем содержимым, метр бетонного пола и часть потолка. Организации сие удивительное действо обошлось в три с лихом миллиона долларов. Не считая уничтоженного артефакта, весьма редкого и очень дорогого. Тем не менее, Франкенштейна не кончили тут же на месте, за такие дорогостоящие фокусы, а выдали новый артефакт, восстановили лабораторию и пожелали всяческих успехов в нелёгких трудовых буднях. Всё-таки его работа приносила Организации буквально тонны приятно хрустящих зелёненьких таких бумажек…

— Может, в расчётах перейти на Евро? — Задумчиво спросил человек по имени Велес, не торопясь, шагая по коридору. — Что-то нынче беспокоит меня благополучие господина Бакса…. Или на монгольские кубрики? А что! Вот смеху-то будет.

Велес рассмеялся, представив, как вытянется лицо Араба, когда он явится в Москву с таким любопытным отчётом:

— Наша прибыль за два последних месяца составила семьсот биллионов кубриков. Фуры с деньгами уже перебрались через границу и следуют к Москве. Я уже договорился с мэром, об аренде Черкизовского рынка — там и разгрузим наличность.

Хохотнув последний раз, Велес остановился у двери лифта. Нажал кнопку. Двери открылись, и он вошёл внутрь. Там имелось только две кнопки. Немного подумав, он нажал нижнюю. Как всегда движения лифта не ощутил.

— Наверное, за фуры с кубриками, Араб меня лично пристрелит. Нервный стал старикан. Возраст, что тут поделаешь? Шуток совсем уже не понимает.

Створки спрятались в стенах, и Велес шагнул в точно такой же коридор, какой недавно покинул. Тоже почти тридцать метров в длину. Тоже с бронированной дверью в конце себя. И большой комнатой, во всю ширь этажа, за ней. Как и наверху, здесь также работал учёный. Правда, немного иного профиля.

— Лиза! Крошка, куда ты спряталась от дяди Велеса? — Изображая искреннюю радость на своём лице, произнёс Велес, когда дверь открылась, и он вошёл внутрь «прихожей».

Здесь порушений никаких никогда не происходило и всё осталось, как и было при строительстве. Он очутился в длинной узкой комнате. Даже можно сказать комнатища: двадцать метров в длину, перпендикулярно коридору и пятнадцать в ширину. В ней имелось только две двери: в коридор к лифту и коридор, из которого можно было попасть во все помещения этой части комплекса. Конечно, Лизы здесь не было и конечно, она его не слышала. Похоже, Лиза усиленно работала над своим зомби, где-то в глубине сектора. А может, дрыхла где, некультурно храпя. Или ещё чего… Велес, хмыкнув, осмотрелся, пожал плечами и двинулся к дверям.

Не пройдя и половины комнаты, он застыл на месте, не закончив шага. По спине пробежал знакомый холодок — вестник близкой опасности. Что-то тут было не так. Что? Он стал медленно поворачиваться вокруг своей оси, изучая обстановку. Шкаф, ещё три таких же. Две пары ансамбля: стол-три-кресла-пуфик. Столы, стенки с книгами, телевизор, который ни разу не включался в нормальную электрическую сеть — последствие вполне удачного эксперимента по питанию электроприборов от артефакта «Электричка». Несколько диванов, у дальней стены перевёрнутый шкаф, с рассыпавшимися по полу книгами, кровавая полоса возле них…

— Бл…ь. — Велес волчком повернулся к двери в коридор, из которого только что вышел.

На него смотрел худой, средних лет мужчина. Лицо интеллигентное, сейчас слегка перекошенное и немного серое. Пасть, как и положено, широко открыта в полной боевой готовности. Глаза пустые, если присмотреться видно собственное отражение. Живописнее всего смотрится порванная в лоскуты шея.

Велес замер, внимательно следя за движениями совершенно мёртвого паренька. Он ждал его атаки. Данный экземпляр, был ни тем предоставленным Лизе рабочим материалом, что в недавнем прошлом звался Сергей Пируэтов, по кличке Погань. Кликоном он был обязан своей криминальной деятельности и некоторым милым особенностям личности и поведения, так что личное дело приговорённого к пожизненному заключению Сергея, можно было даже не читать, дальше строчки с погонялой. Парня им уступили за умеренную плату в одной из славных хохляцких тюрем. Сей мертвец, им не являлся. Серёжа Погань, прибыл к ним в национальном костюме украинского зэка. Данный двуногий щеголял в изорванном, пропитанном кровью, традиционном одеянии сталкера-нейтрала: бомж, короче, стопроцентный.

Сталкера доставили вчера. Хотя заказан он был уже три недели назад. К сожалению, в последние два прорыва, живых мертвецов, живыми взять не удалось — по каким-то пока неясным причинам, солдаты становились очень нервными, когда на них пёрли сотни ополоумевших мутантов из глубины Зоны. Начинали стрелять направо и налево, напрочь позабыв строгий наказ командира, коему было уплачено немало зелёных, захватить в плен зомби. В последний прорыв, чисто случайно, был отловлен данный образец. Солдатик с Кордона честно отработал уплаченную сумму. И вот теперь, этот образец, вознамерился пообедать заказчиком.

Зомби шагнул вперёд, неуверенно, даже с некоторым трудом. Сделал ещё шаг.

— Ты не стесняйся. — Подбодрил его Велес, хмуро разглядывая гнилую фигуру. — Смелее шагай, я съедобный и смею надеяться вкусный.

Видать зомби поверил. Шаги ускорились, почти до неспешного шагу. Велес нервно облизнул губы и почувствовал, как к лопаткам прилипла рубашка — пот прошиб.

К сожалению, берета за поясом, тут помочь не могла — ствол был пуст. Он никогда не брал с собой заряженное оружие, намереваясь побеседовать с Франкенштейном или Лизой, не без оснований опасаясь, что однажды, посреди беседы, не выдержит и спустит курок. Деловой, умный и должно воспитанный человек, конечно же, не мог позволить себе подобного безнравственного отношения к чрезвычайно дорогому ресурсу — гении на дороге не валяются. Вот и получилось, что кроме рук и ног у него сейчас никакого оружия нет. А что может сделать безоружный человек, против живого мертвеца, коему до фонаря переломы, синяки, потери конечностей и мертвы все до единой болевые точки? Не шибко много может. При встрече с таким подозрительным господином, местами мёртвым, наилучший выход для человека, бежать подальше и отсюда. К сожалению, выход к лифту перекрыл зомби, своим вонючим организмом, а внутрь сектора ломиться не имело никакого смысла, кроме попытки суицида. Раз сей труп тут бродит — в секторе бродит труп Лизы. Местами съеденный, местами нет. Оно конечно, даже неплохо — туда и дорога этой тупорылой овечке, но голыми руками воевать с двумя полноценными зомби Велесу не очень хотелось. Сегодня, вот совсем почему-то настроения не было.

Сталкер подошёл на расстояние примерно трёх метров. Велес напряг необходимые для движения мышцы, сделал плавный шаг и резко оттолкнулся от пола. Красивое сальто, в процессе которого, брюки (дорогие, кстати — обидно, блин) лопнули аккурат на заднице и обе ноги в лакированных туфлях, врезаются в грудь зомби. Сталкера отбросило далеко к двери, где он рухнул на колени. Велес, сумевший приземлиться на ноги, быстро сократил расстояние между ними. Зомби, по привычке жутко хрипя, довольно резво вскочил и кинулся на обидчика. Лёгкий почти изящный поворот корпуса в купе со сложными плавными движениями рук и ног — собственно почти танцевальное па, и голодный зомби щёлкнул зубами в полуметре от шеи человека. Человек продолжил своё танцевальное движение и аки лебедь сизокрылый подлетел в красивом прыжке, уже за спиной зомби. Вся сила вращения корпуса, движений рук и ног, вложилась в один чёткий удар коленом. Череп мертвеца треснул, от затылка до носа. Зомби сделал ещё один неверный шаг и кулем рухнул на пол. Мозги, конечно, забрызгали и так не очень чистый пол. Велес, стоя над дважды трупом, презрительно сплюнул. Сказал:

— Капуэро, дятел стрёмный. — Мрачно посмотрел на дверь в сектор, занимаемый Лизой. — Завалить эту тварь голыми руками? Ха, я не полный псих, что б так рисковать!

Велес тяжело вздохнул. Конечно, на Лизу он был зол — это до чего надо быть овцой, что бы позволить себя сожрать тупому мертвецу, посаженному в глухую клетку, да ещё имея под рукой маленький арсенал с десятком стволов!? По профилю исследований ей полагалось оружие, как раз на такой вот случай.

В крайнем случае, она могла бы закрыться в любой комнате и по терминалу связаться напрямую с ним. Так нет же! Не-е-е: он её сразу не убьёт. Вот найдёт нового головастого обитателя для этого этажа и отдаст её оживший труп ему на опыты. Она скотина, ещё ответит за свою тупую выходку! Помереть без соответствующего приказа, в личном владении Велеса, могли только тараканы и мухи.

Он уж было собрался покинуть осиротевший сектор и прислать парней сверху для уборки и отлова без разрешения помершей девушки, когда дверь в сектор резко отворилась и на пороге нарисовалась Лиза, собственной персоной.

— Это ты? Но…, ты что его голыми руками завалил? — Широко раскрыв симпатичные зелёные глазки, воскликнула Лиза. Дробовик, несколько смешно смотревшийся в её руках, опустился направлением ствола к полу.

— Лизонька, солнышко, не будешь ли ты так любезна, объяснить мне это безобразие? — Велес весь лучился счастьем от встречи. Только вот глаза, хищно, по-волчьи, блестели. Он кивком указал на труп и медленным шагом направился к взмыленной девушке. Видать, она сюда бежала. Грудь, затянутая белым халатиком на голое тело, часто вздымалась, а на выпуклом лбе красавицы с длинными сексапильными ножками, выступили бисеринки пота.

— Ой, прости, Лёшенька. — Краснея до кончиков ушей, девушка смущённо опустила личико вниз. — Я решила провести маленький эксперимент: выпустила сюда своего зомби Серёжку, и этого вот сталкера. Ты не представляешь, я получ…

С тихим: «шмяк», челюсть девушки сместилась к плечу, чудесные глазки закатились, и она ссыпалась на пол. Велес задумчиво глянул на наполовину сжатый кулак. Может, стоило сжать его полностью и врезать посильнее, включив в движение плечо и корпус? Так, что бы челюсть вырвало нахрен из её тупой башки и болевой шок, убил её на месте? Велес с сомнением глянул на лежавшее у своих ног, весьма привлекательное тело. У тела сильно задрался халатик, и виднелись ажурные, почему-то сиреневые, трусики. Лифчика, конечно, не было — Лиза такой одежды не признавала.

— Сука ты. — Уже без всякой злобы, почти с теплотой в голосе произнёс Велес. — Ну, вот как тебя такого ангелочка завалить? А завалить, Лизонька, надо бы. Эх, вот почему, если баба умная, то она обязательно дура?

Велес осторожно взял бесчувственную девушку на руки и понёс внутрь сектора. Конечно, он не станет её убивать. В этом сногсшибательном теле, жил уникальный разум, немного больной, но совершенно уникальный. Потерять её сейчас, значило потерять много-много баксов, в будущем. А баксы терять — это почти святотатство.

Велес вошёл в корневой коридор сектора, который знал как свои пять пальцев. Повернул к первой двери справа. Толкнул её. Там обнаружилась не шибко большая, но шикарно обставленная комнатка — здесь Лиза отдыхала и предавалась разврату с пацанами, дежурившими на первом, единственном наземном этаже, комплекса. Причём как она, так и пацаны, пребывали в детском заблуждении, что сие безобразие проходит без ведома босса. Он и не спешил разочаровывать их — маленькие секреты от Главного, благотворительно сказывались на психике ребят и сексапильной Лизы. Ну и пусть их. Одно только смущает: она переспала уже со всеми, кроме Франкенштейна. И, кажется, подумывает о том, что бы совратить его, наивного бедного юношу, с очень строгой моралью и нежной чувствительной, совсем ещё неокрепшей психикой!

Положив девушку на диван, Велес некоторое время смотрел на роскошную красавицу, размышляя над тем, что может быть, было бы совсем не плохо прыгнуть под одеяло, этой, в общем-то, милой впечатлительной девушки.

Вовремя вспомнил про невинно убиенного зомби. Потеплевший взгляд затянуло льдом. Только что хруста слышно не было. Он ещё раз внимательно посмотрел на девушку. Удивительно! Раньше он и не замечал — у неё совсем маленькая грудь. Уши растопырены чуток больше чем хотелось бы. Ноги уж слишком длинны. А ещё слишком худые пальцы и ладони. Даже немного напоминают птичьи лапы. Оказывается, Лиза, была не так уж и красива. Велес хмыкнул, присаживаясь в кресло, стоявшее перед монитором компьютера. Интересно, как она в таком мягком кресле работает за компьютером? Как в нём вообще работать можно? Вот пивко потягивать в таком кресле — самое то.

Ожидая пока красавица Лиза, которая на самом деле красавицей вовсе не была, придёт в сознание, Велес смотрел в потолок. Так, девушка начинала казаться даже страшненькой. Спустя минуту он вспомнил интересную деталь, виденную там, в большой комнате, но на которую не обратил внимания сразу. Уже через тридцать секунд он стоял в ней, внимательно разглядывая заинтересовавшую его деталь. Точнее их было две: Серёжа Погань, обыкновенный зомби, не мёртвый технически, просто с пустой головёнкой. И рядом горка мяса, пропитанного какой-то зеленоватой слизью. Горка мяса, недавно была частью тела Серёжи. Быстрый осмотр тел, дал любопытный результат. Покойный сталкер, Серёжу подло завалил на пол и, не особо торопясь, слегка погрыз. Практически всё плечо сожрал. После чего, настоящий зомби из самой Зоны, натурально сблеванул. Отчего-то поплохело несчастному покойнику. Не улеглось как-то свеженькое мясо в желудке зомби. Может, Серёжа по кличке Погань, оказался таким же и внутри? В смысле невкусный был человечек и, значит, даже зомби отравился, откушав от него. Хм…

— А так бывает вообще? — Спросил Велес у покойного сталкера. Тот не ответил: возможно, стеснялся или обдумывал ответ. — Ишь как задумался, даже мозги по полу разбрызгал, хе-хе. Ладно, шутки шутками, а что-то здесь не так.

Велес ещё раз оглядел оба трупа и горку, слегка пованивающих, рвотных масс. Ничего примечательного не обнаружил, зато припомнил кое-что интересное. Нужно поговорить с Лизой, несмотря даже на тот бесспорно печальный факт, что она всё-таки сука.

Велес вытащил из кармана, маленький, но симпатичный динамик. Конечно, сам по себе динамик был просто микрофоном, с принимающей антенной внутри и только, но если его вставить в то уютное окошечко, расположенное прямо под рядом кнопок на панели, посредством коей открывалась бронированная дверь — микрофон становился ещё и мощным передатчиком. Своего рода внутренний телефон.

— Лом. — Не громко, но достаточно чётко, сказал Велес прямо в динамик. Подождал немного. Динамик сделал вид, что не расслышал.

— Века. — Равнодушным безмолвием отозвался динамик, на очередное имя.

— Приём, долбаные ублюдки! — Взревел Велес, начиная размышлять над тем, кому именно из этих двух мудаков, он сломает ноги. Обоим парням, с красивыми, почти изящными именами, полагалось неотрывно торчать у динамика в комнате охраны, пока их не сменят Дуб и Тит. И по первому же сигналу, обоим полагалось стремительным галопом нестись к лифту, с оружием на изготовку или парой швабр — в зависимости от ситуации. Ребята свои обязанности по бдению у микрофона искренне любили и время от времени, вполне счастливые, беззаботно храпели на имевшихся там креслах.

— Босс! Я на связи! — Послышался из недр динамика, немного испуганный голос Лома.

— Дрых? — Уже остывая, поинтересовался Велес. Даже красные пятна с лица начали сходить.

— Никак нет, босс! — По военному чётко ответил Лом, в прошлом, капитан отряда специального назначения. — Проводил воспитательную беседу с Векой.

— В смысле? — Честно говоря, Велес действительно удивился. Не так давно, Лом вернулся из больницы, куда попал с переломом челюсти. Сломалась она во сне, когда мирно спящего на посту, бывшего спецназовца, узрел сам босс, то бишь Велес. Кажется, перелом произведённый исключительно в воспитательных целях, произвёл несколько необычный эффект.

— Века заснул на посту. — Опять чётко отрапортовал Лом. Наверное, он сейчас стоял по стойке смирно. Любопытно, в общем-то. Лом попрощался с армией много лет назад и с тех пор регулярно обитал то в одной зоне, то в другой. Пока, наконец, не попал в поле зрения Организации. А спустя несколько лет, он попал в поле зрение Велеса. Парень казался надёжным и в меру тупым человеком. С тех пор, Лом неизменно разочаровывал его. Появилась даже мысль заменить его другим человеком. Солдатские его повадки оказались обманчивы — Лом давно забыл, что такое армейская дисциплина, тупая преданность начальству и должностная ответственность. Теперь же, с парнем что-то случилось. Может, он ему тогда в челюсть двинул слишком уж сильно?

— Он жив? — На всякий случай поинтересовался Велес и с сожалением, глянул на свой пустой пистолет, небрежно засунутый за ремень брюк. Кто его знает? Свихнулся бывший солдатик и наверху сейчас одни трупы. Вон, на Кордоне, чуть не каждый день, то побег, то деды кого насмерть запинают, то свихнётся салага какой и давай палить во всё, что движется. А Лом такого насмотрелся за свою жизнь, что несчастные салаги с Кордона, с крышки съехали бы за пару минут.

— Конечно! — Кажется, Лом был немного возмущён. — Уничтожение личного состава, в мои обязанности не входит.

— Ой, бля-я-я… — Прикрыв динамик рукой, произнёс Велес. Лом свихнулся. И кажется, конкретно. В смутной надежде на чудеса, в которые всё равно не верил, Велес повелительно рыкнул. — Позови его к трубе, да поживее!

— Не могу, босс.

— Беседа была бурной? — Буркнул Велес, другого ответа не ожидавший. Вот на кой, спрашивается, он так долго тянул? Надо было Лома убрать ещё месяца два назад.

— Есть немного…, Века жестикулировал сильно и, э-э-э, поскользнулся.

— Ага. Поскользнулся. Пришли пару парней на второй уровень, тут прибраться надо.

— Есть, босс!

Динамик умер. Велес тяжело вздохнул, даже ссутулился немного. Никаких парней, Лом, конечно, не пришлёт. Раз его не стреножили сразу, значит, сейчас там живых просто нет. А жаль, очень жаль. Каждого, он подбирал очень тщательно, и собрать подобный коллектив заново будет непросто. И Лома, Владимира Алексеевича Дименченко, тоже жаль. Этот парень стоил в бою семерых хорошо обученных диверсантов. Больше он таких и на выстрел сюда не подпустит. Как оказалось психика у них слишком хрупка. Их учили убивать, но не учили, как потом избавиться от ночных кошмаров и призраков ими убиенных.

Велес покинул большую комнату. Закрыл за собой дверь. Двинулся по коридору. Третья дверь по правой стороне. Добротная стальная дверь, не слишком успешно изображавшая дверь деревянную. Открыл, обозвал Лизу парой нецензурных слов, правда, без всякой злобы. Кто же виноват в том, что она дура? Бедняжка такой родилась.

В комнате, как и положено, имелся вместительный шкаф, с разного рода и размера креплениями, на которых висело разномастное оружие. Имелся стол, где оружие можно было разобрать, зарядить или просто положить. Стул, который ни в чём не был виноват, но, тем не менее, получил хорошего пинка и улетел к стене. Шкаф, дверок не имел — скорее даже стеллаж, поэтому достаточно было протянуть руку, что бы взять понравившийся ствол. Как и положено, оружие хранилось разряженным, патроны ко всем стволам, вперемешку свалены кучкой в углу, часть стволов частично разобрана, лишние детали в другом углу…

— Нет, я её всё-таки убью. — Пробормотал Велес, изучая немного грустными, даже почти печальными глазами, сей занимательный натюрморт. Пробежался взглядом по всему имевшемуся здесь, когда-то оружию, а ныне бесполезному металлическому хламу.

Пригодными к использованию оказались только два ствола. Третий, дробовик, лежал в большой комнате в компании двух мертвецов. Но дробовик отпадает сразу. Лом наверняка вооружится до зубов и вот-вот спустится воевать со своим боссом. Учитывая профессию парня, выходить на него с дробовиком слишком рискованно. Местность не та. Рисковать же собственной шкурой попусту Велес брезговал. Героически-идиотские выходки, красивы и нужны, только в дешёвых боевиках. Так что, он взял «Зарю».

— Вот почему, если человек гений, он всегда больной на голову? — Спросил Велес у двух частей пистолета, аккуратно уложенных на стол. — Неужели нельзя просто не трогать то, в чём ни беса не шаришь? Зачем так издеваться над чудесными изделиями, дел, мать их, оружейных? — Пистолет с некоторым сопротивлением был собран. Судя по плачевному виду его верхней части (стабилизатор резонансных колебаний — если он правильно запомнил), пистолету сию часть пытались ампутировать, самым зверским образом. Непонятно только зачем? Видать, пытливый женский ум.

— И почему мне приходится вечно работать со всякими психами? — Бурчал Велес себе под нос, обнаружив, что ни одной из двух положенных арсеналу обойм, нет в пределах видимости. — Почему, а? Я исключительно умён, чертовски красив, фантастически скромен, гениален, в конце концов. Но разве же я свихнулся? Нет! А эти, чуть умней комнатной мухи, так обязательно с гусями…. Куда она засунула эту чёртову обойму?

Секунды три ушли на повторный беглый осмотр помещения. Пусто, нету тут никаких обойм. Велес решил вернуться к Лизе, привести её в чувство и вытрясти из неё душу. В этот чудесный миг, открывший ему глаза на дальнейшую судьбу несчастной девушки Лизы, Велес нашёл искомый предмет. Открыв рот, он пялился на второй стул, коему по инструкции здесь быть не полагалось. Стул стоял в углу. А на нём стояла пластиковая кадка. Вообще-то, сия кадка была предназначена для хранения и перевозки, удалённых хирургическим путём, внутренних органов различных существ, органов биологически ещё живых. Раньше это был вместительный короб, с встроенным морозильником, стоивший нехилой суммы в денежных знаках подлых иноверцев и просто бандитов америкосов. В кадку сие дело превратилось после удаления верхней крышки. Теперь, там, по-хозяйски раскинув мясистые листья, нагло росло нечто фиолетово-зелёное, по виду пришедшее в наш грешный мир из Зоны. Нечто растительное, частично мутированное, уже выросло до трёх десятков сантиметров и начало клониться на бок. Лизонька, добрая душа, конечно же, не могла позволить этому цветочку сломаться и засохнуть — она подпёрла его обоймой от пистолета «Заря». Цветочек был чудесным образом спасён от ужасной смерти, чрез преломление хрупкого стебля.

— Я её убью. Нет, ну, я её точно убью. — Восхитился Велес, беспредельной доброте Лизы, не пожалевшей времени и сил на спасение несчастного растения.

Поясняя фиолетовому растению, как именно он будет убивать Лизу, Велес взял обойму, потянул. Выяснилось, что обойма была к цветку привязана несколькими ниточками.

— За каким? А, чудо фиолетовое? — Цветок не ответил, не умел бедняга разговаривать. Откручивая ниточки, иногда вместе с листочками, Велес задумчиво произнёс. — Чего-то я тебя не помню: вроде такого гербария Лиза не выращивала? Кстати, она сука. Ты знал?

Фиолетовый, едва заметно покачнулся, будто тяжко вздыхая, кивнул своим толстым стеблем. Впрочем, такое впечатление могло создаться и из-за процесса изничтожения нитей, крепко сцепивших растение с подпоркой. Одно мгновение и «подпорка» вернулась к выполнению своих непосредственных обязанностей в казённой части крупноватого, не слишком удобного, но чрезвычайно эффективного пистолета «Заря». Использовать его в зданиях не рекомендовалось, по причине чрезвычайной убойной силы. По сути, «Заря», являлась маломощным гранатометом, низведённым до размеров пистолета. Выглянул из-за угла, выстрелил, не особо целясь — и обратно за уголок прячься. А там уже жди, да постарайся не запачкаться, всеми теми кровавыми ошмётками, что полетят в разные стороны.

— Ну, Лом, братишка, надеюсь, ты будешь не сильно мучиться.

Велес взял пистолет наизготовку и толкнул дверь. Выходить пока не стал. Кто знает: может, свихнувшийся солдат уже спустился вниз? Вряд ли, конечно, не мог он так быстро сюда добраться, но осторожность нужна даже при стрижке ногтей. А то как рука дёрнется и ножницы, значит, в глаз воткнутся? Неприятность, конечно, так себе — в случае чего, у человека второй глаз имеется. Однако, будет очень обидно.

Велес покинул комнату и, миновав коридор, приклеился к косяку железной двери ведущий в «буферную» комнату, прихожую, так сказать. Открыл чуть-чуть. Озверевшего бандита, с автоматом на перевес, в ней не обнаружилось. Зато донеслись голоса.

— …пойду. Сам его переворачивай.

— Нифига. А если он ещё живой?

— У него башка расколота, дохлый…, наверное…

Говорили Ляп и Сега. Два замечательных человека, один из которых, отмотал два срока за убийства, второй, помоложе, ни разу не сидел, зато уже успел попасть в Федеральный розыск России-матушки. Так что родину парню пришлось обретать новую — туточки прям.

Велес немного прибалдев от таких чудес невероятных, опустил пистолет и вошёл в помещение, где не так давно, жестоко убил и так мёртвого сталкера. На некотором удалении от подозрительно неподвижных зомби, стояли два импозантных джентльмена с бандитскими лицами, видно шутки ради наряженные в костюмы аля смокинг, да при галстуках. Наголо стриженные, не отягчённые излишками интеллекта, ребята, узрев босса, вытянулись по стойке смирно. Один держал швабру и ведро с водой, второй пластиковый мешок, совок и топор. Последнее на случай, если мешок окажется мал, и потребуется для компактности, что-нибудь покойным отрубить. Смешно это смотрелось. Особенно наличие хорошего фингала под глазом Ляпа. И так весьма нелепо от природы скроенный Ляп — за что погонялу и получил, сейчас смотрелся совсем смешно.

— Шеф. — Оба с немым вопросом смотрели на пистолет в его руке. Оба видели «Зарю» в деле. Им и сейчас было не по себе от одного вида этого оружия.

— Расслабьтесь пацаны. — Велес даже уже почти не выглядел удивлённым. Напустив скучающий вид, кивнул на трупы. — Тухлятину сжечь. Кровь с пола, да гниль, что с мертвяка натекла, надо бы убрать.

— Сделаем. Я за вторым мешком. — Положив орудия труда на пол, Сега шустро убёг к лифту. Подвижный и крепко двинутый на играх в приставки парень, с облегчением на лице исчез за бронированной дверью.

— Эй! — Запоздало возмутился Ляп и уныло-опасливо покосился на чуточку протухшего сталкера. Тусклым голосом поведал. — Блин, хана прикиду. Провоняет весь.

— Тебе кто фингал нарисовал? — Поинтересовался босс, не совсем понимая, что же произошло наверху, за восемь часов его отсутствия, большую часть которых, он провёл на третьем уровне комплекса.

— Лом, скотина. — Ляп поморщился, и в его выпуклых глазах мелькнула пара не высказанных в слух предложений. Лома, он не пришил на месте, только потому, что в детстве должно воспитывался и от природы был очень добрым. Кроме того, босс вполне мог, его самого, за самодеятельность пришить.

— За что это он тебя? — Участливо спросил босс. Возможно, Лом свихнулся не сильно. При такой работе это нормально и, возможно, ничего страшного с Ломом не приключилось.

— Он нас с Сегой сюда послал, а я ему сказал: базару нет, братан, всё будет в шоколаде. — Угрюмо поведал Ляп. Велес вопросительно приподнял брови. — Ему козлу, видите ли, не понравилось! Двинул по рылу и, говорит, отвечать надо: есть или так точно! Чмо пернатое…, босс, ты не против, если я его на перо посажу?

— Нет, брат, не надо. — Велес даже просветлел лицом. Всё-таки, Лом оправдал его ожидания. Правда, немного не совсем так, как хотелось бы. — Он тебе возместит свою грубость. Да и я не забуду: окажи услугу, забудь.

— Как угодно босс. — Ляп уныло пожал плечами и приблизился к сталкеру. Перевернул труп на спину. Переворачивал, носком ботинка, очень осторожно и сильно вытянув ногу в сторону от себя. А Лому он этой выходки всё равно не забудет. Как быть? Прежде надо пообщаться с Лизой, потом с Ломом. Там посмотрим. — Босс, чем это ты его огрел, что у него черепушка лопнула?

— Коленом. — Сказал Велес, исчезая внутри сектора.

— Ну-ну, коленом, блин. — Проворчал Ляп, ни капли в эту чушь не поверив. И в чём-то он был прав. С нормальным двуногим, коленом череп расколоть, теоретически можно, но на деле всегда будет только перелом шейных позвонков. И хоть ты тресни, такого ровненького раскола черепной коробки не выйдет даже в теории. Зомби, куда мягче человека простого. Зомби — гниют. Есть у них такая неприятная, можно сказать мерзкая, привычка

Велес вернул ствол на место, в арсенал практически уничтоженный Лизой. После чего вернулся туда, где оставил бесчувственную девушку. Она уже успела прийти в себя, и теперь сидела в кресле, баюкая в хрупких ладошках слегка распухшую на один бок, челюсть. Зелёные глазки девушки, пылая гневным взглядом, стрельнули в босса.

— Лизонька, солнышко, вы уже проснулись? — Велес плюхнулся в кресло напротив. Закинул ногу на ногу, лучезарно улыбнулся. — А я пришёл, смотрю, вы сладко спите, вот и пошёл погулять. Осмотреть, так сказать, достопримечательности, сего унылого местечка.

— Лёшенька, ты прости, Лёшенька, я же… — Усилием воли задавив гнев во взгляде прелестных глаз, тонко заверещала Лиза, тут же сделав попытку метнуться к нему в ноги.

— Не могли бы вы, прелестное юное и на редкость тупое создание, принести мне, чего-нибудь выпить? Если конечно, вам не трудно и желательно, в темпе вальса.

Лиза поперхнулась своим лепетом. Секунду пребывала в ступоре. Затем покорно двинулась к вместительному бару из резного дерева — роскошь, которую своим гениям Велес позволял в обязательном порядке.

Миг и тонкие ручки Лизы протянули ему стакан виски. При этом девушка так сильно наклонилась, что грудь едва не выпала из декольте ему на лицо. Велес взял стакан, поднял глаза. Девушка обольстительно улыбалась. Учитывая некоторую припухлость челюстного аппарата и лёгкие болевые ощущения, неизменно возникающие при попытках улыбаться после неслабого тыка в лицевой отсек — улыбка её теперь выглядела не совсем приятно.

— Спасибо, звёздочка моя. — Велес изобразил на лице чуть ошеломлённое удивление. — Лизонька, девочка моя, ты знаешь, вот никогда не замечал, какая у тебя уродливая улыбка.

Девушка скривилась, словно вампир, со всего размаху напоровшийся на осиновый кол. Вернулась в своё кресло. Оттуда зло уставилась на спокойное лицо босса. Тот долго молчал.

— Лёша я…

— Ты. — Кивнул он. — Именно ты, девочка, попала, как и не снилось тому несчастному сталкеру.

— Лёша…

— Ещё раз назовёшь меня Лёшей, — Велес ободряюще улыбнулся. — подарю тебя солдатикам с Кордона. Тебе, может, даже понравится.

— Алексей Николаевич, тебя на куски порежет. — Прошипела отчего-то нынче совсем не красивая Лиза.

— Араб? — Велес отхлебнул немного алкоголя. — Нет, ну вы Лизонька, точно дура.

— Да ты…

— Пасть захлопни. — Он снова улыбнулся ей, будто любимой девушке. Лиза посмотрела в его волчьи глаза, видимо по ошибке, размещённые природой на этом добром улыбающемся лице. Почему-то, неприятно защемило сердце и где-то в животе стало пусто, холодно. — Понимаете ли, юная гениальная дурочка, вы приносите организации, своими удивительными исследованиями, бешеные деньги. Да, это факт. Но задайтесь вопросом Лиза, каким образом ваша работа приносит нам всем ощутимую прибыль? Как к вам попадает рабочий материал? Куда и каким образом реализуются ваши разработки? Кто занимается этим нелёгким, каторжным трудом?

Он помолчал, ожидая ответа от неё, и может быть, прозрения.

— Велес. — Тихо-тихо сказала Лиза, начиная понимать.

— Вот именно девочка моя. — Он, вдруг тяжко вздохнул, поник плечами. — Всю эту нелегкую, чудовищную работу, возложили на мои хрупкие, нежные плечи. Я глубоко несчастен, регулярно мучаюсь жесточайшими угрызениями совести, от всех тех ужасов, что мне приходится творить по долгу службы, самоотверженно теряю здоровье и… — Он немного оживился и с интересом спросил, указывая себе в область живота. — Кстати, не знаешь, что тут находится? Болит, знаешь ли, жутко так, по утрам особенно.

— Желудок там. — Хмыкнув, сказала Лиза.

— Да? — Велес сделал круглые глаза. — Надо же! А я думал это совесть.

— Велес, я же не знала, что ты придёшь именно сейчас…

— Ты поняла? — Лиза мило хлопнула глазками. Может, и поняла, но Велес счёл нужным пояснить. — Меня заменить не кем. Мной могут пожертвовать, если в том будет сильная необходимость, но не заменить. Ты, хоть и прислал тебя Араб, материал возобновляемый.

— Я не материал. — Не очень уверенно сказала девушка.

— Слушай, красавица, может Араб тебя трахнул пару раз. Может, он в тебе внучку увидел. Но поверь мне красавица, если будет выгоднее кончить тебя, чем держать на работе, он ни минуты не сомневаясь, прикажет тебя кончить. Не веришь? Вспомни кто он.

Лиза съёжилась в кресле. Впервые, наверное, она поняла, что её жизнь целиком в руках этого страшного, казавшегося всегда таким милым, человека.

— Лиза, давай помолимся. — Внезапно произнёс Велес, ласково, почти по-отечески.

— А? — Ошеломлённо хлопая глазками, спросила девушка. — Что?

— Помолимся. Ты веришь в Бога?

— Я? Да…, наверное.

— Тогда давай молиться! — С жаром воскликнул Велес.

— З-зачем? — Вообще, что этот вежливый парень немного псих, она не сомневалась с первого дня их знакомства, но, видать, она недооценила верхнюю планку этого: «немного».

— Ну, как же? — Очень натурально удивился Велес. — Ты веришь ведь в Бога. Значит, веришь и в Рай и в Ад. А ты крошка, должен сказать, была очень плохой девочкой. Что же ждёт тебя там, за гранью, милая моя?

— Я помирать не собираюсь. — Неосмотрительно надменно рекла Лиза.

— Это ты, кстати, зря. Что не собираешься, значит. — Проявляя всей имевшейся в наличии поверхностью лица, крайнюю степень тревоги и озабоченности за девушку, проговорил Велес. — Вот мы с тобой сейчас помолимся за спасение твоей грешной души, потом я тебя аккуратно пристрелю, и ты отправишься на встречу с Богом. Глядишь, и наши молитвы будут услышаны. А там может и в Рай тебя пустят. Если, конечно, нужному ангелу дашь.

— Ап…Ап…Ап… — Шлёпала красивыми губками Лиза. По пухлым щёчкам поползли две дорожки слёз.

— Ну, прекрати, что ты как маленькая? — Вновь ласково улыбнулся Велес, доставая из-за пояса пистолет. — Это совсем не больно.

Лиза тоненько пискнула и, подтянув под себя ноги, сжалась в глубине кресла, в нервно вздрагивающий комок. Велес перестал улыбаться, убрал оружие и невинно хмыкнул.

— Какая вы всё-таки впечатлительная девушка Лизонька, уже и пошутить нельзя.

— Я тебя…, ненавижу. — Визгливо отозвался учёный с шикарными ногами.

— Молодец. Верно, мыслишь. Я твой босс, а не ёб…ь. Любить меня ненужно. — Велес допил виски. — Прекрасная роза моих снов, Лиза, прелестный ангелочек…, да не бледней ты так, это комплимент, без всяких намёков. Будь добра плесни усталому несчастному дяде Велесу, ещё пару сотен грамм какого-нибудь не очень крепкого алкоголя. Здоровье, знаешь ли, уже не то, дышу-то на ладом.

Лиза в этот раз с трудом добралась до бара. Стакан протянула с приличного удаления от несчастного, усталого, нынче чего-то малость нервного босса.

— Благодарю покорно. — Хлебнул. — Не хочешь?

— Нет…, спасибо. — Лиза уныло смотрела на свои округлые коленки.

— Лиза, если однажды меня снова поприветствует не твоя сексапильная фигурка, а грязный вонючий вурдалак, я тебя точно на Кордон подарю. Усвоила?

— Да.

— А теперь ты расскажешь, что дал эксперимент. После, наведёшь порядок в арсенале: да, на кой ты стволы на кусочки разнесла? Ладно, проехали. Потом, собираешь манатки и валишь в отпуск. На Канары, к папуасам ради новых сексуальных отношений — мне до фонаря. С тобой едет Гусь, как телохранитель. И что б месяц я тебя здесь не видел.

— Отпуск? — Лиза, кажется, даже не поверила в услышанное. Нет, отпуска у них были, у учёных у бандитов. Конечно, как и всем людям, им иногда требовался длительный отдых. Просто, она уже не рассчитывала выбраться отсюда живой, не то, что на отдых. — Я сбегу.

— Ох, какая идиотка. — Велес поскрёб подбородок пальцами левой руки. — Если собираешься бежать, говорить об этом мне, знаешь солнышко, совсем не стоило.

Личико Лизы в отчаянии сморщилось, и она разревелась, осознав свою ошибку.

— Беги. — Сказал босс безразличным тоном. — Хоть в Зимбабве.

— А? — Рыдания утихли, заплаканное личико недоверчиво смотрело на босса.

— Говорю, куда хочешь, беги. Тебе даже Гуся валить не надо, он тебя останавливать не будет. Просто предупреди его, что сваливаешь, что бы нам кипишь не поднимать.

— Н-не понимаю.

— А чего тут понимать Лизонька? Вот Франкенштейн однажды из отпуска своего не вернулся. Два месяца его не было. Мы нашли его конечно, Организация при желании может из-под земли достать и с того света. — Лиза вытерла слёзы: она всё поняла. — Ты зря делаешь умное лицо, девочка моя. Тебе не идёт. Нашли, просто, что бы его какой недоносок не пришил случайно в подъезде. Вы Лиза — гениальные учёные, материал, конечно, возобновляемый, но жутко дорогой, потому как редкий. Силой никто тебя возвращать не будет. Знаешь почему? Вот, головой машешь, не знаешь. А зачем тогда умное лицо делаешь? На третий месяц, наш Франкенштейн сам сюда приехал. Помятый, слегка сытый и белый от страха. Умолял простить его и принять обратно под наше жёсткое, но мудрое руководство. А знаешь почему? Наш Франкенштейн, скинув тяжкое бремя власти жестоких, беспринципных подонков, прикидывающихся агнцами в пучках белой шерсти, стал старшим научным сотрудником НИИ. Тридцать кусков в месяц, оплачиваемый отпуск, государственное, со всех сторон коммунальное жильё, медицинская страховка. В общем, шикарная жизнь. Правда? Ты у нас уже долго. Сможешь теперь так жить?

Личико Лизы вытянулось. Глаза слегка остекленели.

— Особнячок твой, машина, Феррари, кажется? Придётся тебе детка, забыть все эти блага подлого капиталистического мира. Кушать осторожненько, прикидывая, а хватит ли тебе на хлебушек, в следующий месяц, если ты сегодня покушаешь вот этих вкусненьких омаров.

— Я могу ведь сделать какое-нибудь открытие…, или продать уже сделанное.

— Вот за, продать уже сделанное, детка, тебя посадят. Ваши изделия, юная леди, патентуются быстрее, чем заканчиваются испытания. А если мусора окажутся, по обыкновению ленивы от чрезмерной безнаказанности и обжорства, организация постарается, что бы у них на столах оказались все материалы по нарушению закона, в рот ему дышло. Если и тогда доблестные милиционеры, не потрудятся отработать своё жалование, им ещё и доказательную базу предоставят. Ты сядешь, а там, детка, Организация — бог и царь. Тебя не убьют, нет, что ты. Ты просто станешь носить новоё имя: Подлизка, например. Сокамерниц тебе подберут, загляденье! По уродливее, да постарше, что бы значит, молодку глупую на путь истинный наставлять. Будешь ты у них любимой подружкой. Станешь классным спецом по вылизыванию. А они будут приглядывать, очень внимательно, что бы ты глупышка, с собой однажды не покончила, что бы и дальше приносила удовольствие честным зэка. Организация не прощает, если её кидают на деньги, за это она мстит жестоко и беспощадно. При подходящих обстоятельствах, Лизонька, тебе могут простить даже убийство какого-нибудь из Больших боссов, но финансовые потери — это всегда смертный приговор, для виновника этих потерь. И смерть в этом случае всегда мучительна: она может затянуться на полвека за решёткой, где ты будешь умирать постепенно. Твоя гордость, самоуважение, мечты, желанья, а в самом конце умрёт твоё тело, но только, когда оно уже будет пусто и мертво изнутри. Понимаешь? А насчёт: сделать открытие? Ты сама-то в это веришь? Что у тебя будет в ср…ном НИИ? Думаешь, там будет дядя Велес, которому скажешь: босс, зомби из Зоны надо бы и пару живых людей, на опыты. Нет, крошка, не будет там таких дядей. А если, что и получится у тебя, случайно повезёт, твоей работой попользуется старый пи…р из Лиги, в кривых очках и с поседевшей дряблой жопой, что иногда будет тебя трахать.

Лиза шмыгнула носом, вытерла слёзы, помолчала немного, потом весьма уныло и с тем же печально-обречённым выражением лица, выложила результаты своего странного, до дрожи в коленях странного, эксперимента. Настоящий зомби, сожрал пустоголового, но совершенно нормального живого человека. Потом сложился пополам и выложил на пол всё съеденное. А после стал передвигаться странно медленно, будто траванувшись мясом Серёжи-маньяка. Конечно, ещё требовались исследования тканей обоих зомби и полупереваренных останков мяса господина Погань, что бы говорить уверенно, но уже сейчас, Лиза смогла высказать некоторые предположения, возможно, весьма близкие к истинному положению дел. Она считала, что излучение сгенерированное совместными усилиями её и Велеса, то самое, что позволило превратить Серёжу в зомби, имело кардинальные отличая. Непросто неучтённые детали, либо различия в мощности, по сравнению с загадочным источник, излучающим из Центра Зоны, но явилось фундаментально иным. Они создали излучение, отличающееся от излучения Выбросов, в самых его основах. Совершенно иной, новый тип излучения. Не только не родственный Зоне, но, похоже, смертельно опасный для всех биологических организмов, чью природу уже изменил Выброс. Так что, покойный сталкер, действительно отравился. А если бы не сблеванул, то и вовсе умер бы — во второй раз, соответственно. Из предположений Лизы выходило, что полученный вид излучения, нужно не дорабатывать, доводя до полного соответствия с излучением Выброса, а вовсе начинать работу по этому вопросу сызнова.

Велес слушал и кивал головой, ин чем не выдавая своего огорчения или несогласия с предположениями учёной леди. Несогласия просто не было, а огорчение… Впрочем, оно было не сильным — недолгое изучение Серёжи, после превращения его в зомби, уже успело его самого натолкнуть на такие мысли. Серёжа, скотина, настоящим зомби так и не стал. Если ему резали кожу — он кричал. Зомби Зоны, даже с порванной глоткой никакой боли не чувствовали и нормально функционировали, даже имея необратимые повреждения внутренних органов.

Что ж, исследования в направлении генерации излучения Выброса, придётся начинать с самого начала — они двинулись по неверному пути. А жаль. Излучение Зоны — обладало высоким мутагенным воздействием и ещё миллионом самых чудесных свойств. А ведь казалось так близко подошли! Уже в шаге от управляемых мутаций посредством простого, компактного, весом всего в пару тысяч тонн, излучателя. Увы, облом. А такие перспективы открывались: коровы весом со слона и растущие до максимума веса за три месяца; новые виды животных; нечувствительные к боли и супер сильные солдаты для Организации; уничтожение, путём превращения в зомби, населения целого континента, Выбросом устроенным с орбитального спутника; создание новых чрезвычайно красивых видов цветов, на которых Организация сможет сделать миллионы… Увы, фиг вам, что называется…

После, Лиза рассказала о растении в арсенале. Оказывается это фиолетовое не известно что, выросло из маленького семечка, обнаруженного в кармане покойного сталкера. Причём выросло за одну ночь. Взяв с Лизы клятвенное обещание больше не уродовать арсенал, Велес отбыл курсом к лифту. Девушка осталась собирать манатки.

Когда двери лифта закрылись за его спиной, Велес, вновь, с улыбкой на лице, подумал, что только сумасшедший сможет отыскать вход в лифт, здесь. Нормальный человек не догадается искать в таком месте…, кстати, пожалуй, месте уж слишком вонючем и пыльном. Ну, а как иначе? Конспирация.

Велес, осторожно шагая, внимательно глядя себе под ноги, миновал пятиметровый коридор, стены коего, в царящем здесь полумраке, проглядывались весьма смутно. Собственно, их самих в основном-то и не было видно. Обе стены плотно заставлены различным хламом: сломанные швабры, целые швабры, вёдра, лопаты для уборки снега — одна даже штыковая, какой-то старый рваный матрас, полуразломанный шкаф, непонятного происхождения доски. Всего понемногу и всё покрыто толстым слоем пыли. Незахламлены были только потолок, дверной проём и одна стена во всём этом помещении.

— Красота. — Сказал Велес, добравшись до покосившейся, ободранной двери. Толкнул. С тихим печальным скрипом дверь отворилась. На пороге, Велес обернулся и посмотрел на единственную чистую от хлама стену. Бетонная, окрашенная, судя по виду поблекшей и облупившейся краски, веке примерно в пятнадцатом. — Чудесно.

Кто бы мог подумать, что эта монолитная стена, толщиной не менее двух метров, на деле, вход в гигантскую подземную лабораторию? Да только такой псих…, то есть, э-э-э, как бы, только такой умный, воспитанный человек как Велес. Да и кому взбредёт в голову, что под этим зданием может в принципе существовать и функционировать лаборатория, занимающаяся исследованиями, во всём мире строго запрещенными и даже теми, для которых ещё не придумано запрещающих законов? Вход, к тому же, был ещё и сенсорным. Сия монолитная стена открывалась, только уловив соответствующие излучения биополя. Закодированное в понятной компьютеру форме и введённое заранее через единственный терминал, с которого это можно было сделать. По-умолчанию, так сказать, уникальный открывающий механизм, работал только на один биокод, тот, что излучала аура (биополе — суть, то же самое, только по научному) Велеса. Для остальных код на вход-выход требовалось вводить каждый раз заново. И что самое интересное, пожалуй, даже гениально-идиотское, единственный для этого пригодный терминал располагался рядом и, зная, что именно делать, ввести его мог даже десятилетний ребёнок. А располагался терминал в пяти шагах по коридору, вот за той красивой белой дверью. Комната, официально считающаяся комнатой отдыха для охраны и расположенная по сему здесь — в самой заброшенной части здания.

К сожалению, второй вход в лабораторию о трёх подземных этажах, был не столь хорошо замаскирован. Грузовой, так сказать вход. Через него доставлялось громоздкое оборудование и мебель. Своего рода ветка метро. Километра три в длину, под землёй с единственным выходом на поверхность, в безлюдной области. Через него при желании можно было забросить в лабораторию дивизию морпехов. Правда, пройти ветку, они не смогли бы — там всё было напичкано взрывчаткой. Да и вход найти было не легко. Он располагался в центре давно заброшенного химического завода. И всё же, этот вход всегда оставался ахиллесовой пятой комплекса. Ведь не зря гласит народная мудрость: любую королеву можно трах…ть, а любую взрывчатку обезвредить…, или он это сам придумал? Впрочем, суть от этого не меняется…, хреновая какая-то суть…, да, ну и ладно.

Велес притворил за собой дверь и с улыбкой посмотрел налево, потом направо. Не шибко длинный коридор, выходивший, через неприметную дверцу в холл, имел одну уникальную отличительную черту, выражавшуюся в разительных контрастах, его первой половины, упиравшейся в глухую стену и второй, идущей в холл. Первая выглядела так, будто её начали ремонтировать — ободрали стены от старой обивки, частично сняли пол, да так и бросили. Если бы не толстый слой пыли, можно было бы подумать, что строители просто отошли покурить или на обед. Зато вторая половина блистала новенькими белыми пластиковыми панелями, ультрасовременными лампами и качественно выполненным мраморным полом. Такое чувство, что ремонт начали и даже наполовину сделали, но тут кончились деньги и добрые начинания строителей скончались с голодухи. Впрочем, именно таковым было официальное объяснение на первых порах. Позже, сие безобразие объяснялось экономией бюджета. Закуток хозяйственный, особого значения не имеет, так что его можно приспособить для отдыха пролетариев — охранников, и склад всякого ненужного хлама. А для этих целей ремонт совершенно ни к чему.

Велес двинулся к двери дежурки — сами охранники комнатушку называли именно так, по пути размышляя над тем, почему уравнения Максвелла, в его собственной работе на третьем уровне, оказались не просто ошибочны, но ещё и совершенно неприменимы? Либо всё, что касается известных науке о реалиях электрической энергии — бред, либо бредит только его собственная лаборатория. Эксперименты, с подарками Зоны — истинное испытание для любой науки и непоколебимых физических законов Вселенной. Зоне как-то побоку, что есть какие-то там непоколебимые законы. А может она просто ничего о них не знает? Потому и творится чертовщина всякая?…

Из дежурки доносился неразборчивый разговор. Когда он подошёл ближе, оттуда донёсся уже сочный русский мат. Чавкающий звук, глухой удар и недвусмысленное утверждение по поводу сексуальных предпочтений Лома. Оно, кстати, было абсолютно ошибочно — Велес совершенно точно знал, что Лом никогда не имел интимной близости с коровами в крапинку и семидесятилетней уборщицей Клавой. Коров тут не водилось, а милая старушка Клава, редко просыхала и, явившись пред очи светлы, где-нибудь под вечер, в своём фирменном облачении бомжа, могла вызвать своим приятным внешним видом лёгкую остановку сердца. Кроме того, Клава брилась раз в месяц, хотя следовало бы почаще. Лом был совершенно нормальным почтенным пожилым мужчиной и в действительности предпочитал малолетних проституток, не старше пятнадцати годиков.

Вслед за сим откровением, последовала секундная пауза, грозный выкрик, с обещанием:

— Зарежу, падло!

И Велес на световых влетел в дежурку. Вместительная комната, имевшая два стареньких дивана, два же кривобоких, но мягких кресла и покосившийся столик с древним компьютером, встретила его видом двух разъярённых, довольно серьёзно перекачанных людей. Один, с седеющими висками и внушительным брюшком, разведя в стороны руки, в одной из которых блестело лезвие ножа, подбирался ко второму. Второй, хищно скалясь, стоял, наклонившись вперёд, и ждал выпада. Обманчиво худой и с причёской неизменно топорщившейся задорным хохолком, словно у попугая из старого мультика — он зорко следил за ногами противника. Именно так. Ещё секунда и Лом кинется вперёд. Кеша, в зависимости от того с какой ноги двинется вперёд противник, уйдёт влево или вправо и нанесёт один короткий, но смертельный удар кулаком в висок. Только у него ничего не выйдет. Лом, хоть и успел обзавестись пивным брюхом, всё ещё мог быть стремителен при необходимости. Кеша упадёт с перерубленным горлом. Скорее всего, от рубящего удара с вращением корпуса, как раз когда его кулак отправится в путь к седому виску Лома.

Окликать их начальственным рыком сейчас было бесполезно, так что Велес пулей влетел внутрь, встал между противниками и ударил двумя ногами, в прыжке изобразив шпагат. Лом, демонстрируя высочайший класс, плавно отклонился назад и ботинок босса, сверкнул в сантиметре от его небритой морды. Кеша получил точно в лоб.

— Ну? И что происходит? — Рявкнул Велес, в лицо Лома, уже стоявшего по стойке смирно. У него даже рука дёрнулась козырнуть! А морда, какая преданная: самозабвенно глазами ест начальство.

— На высказанное замечания по поводу отсутствия дисциплины на вверенном объекте, рядовой…, то есть, Кеша, ответил в грубой матерной форме. — Молодецки гаркая, отчитался седеющий солдат. — После второго замечания, Кеша попытался меня ударить. У него не получилось, и он высказал ещё несколько матерных выражений…

— После чего ты решил его зарезать? — Немного ошалело, стараясь сдержать улыбку, спросил Велес. Ситуация была, конечно, забавна, но лишь на первый взгляд.

— Так точно. — Рявкнул Лом, вытягиваясь в струну. Даже позвоночник хрустнул.

— Кеша, ты как, живой? — Велес глянул на бандита, тот полулежал на диване и тряс башкой, пытаясь заставить оба глаза смотреть в одну сторону. Лом старательно тянулся стрункой, видать, ожидая дальнейших указаний старшего по званию, блин. — Вольно Лом.

Сказал автоматически, но Лом тут же расслабился и поспешил спрятать нож. Хреново. Кажется, он всё-таки съехал с катушек, этот старый вояка. Велес с сомнением ещё раз посмотрел на своего бойца. Лом серьёзный парень — в честной схватке, даже ему придётся повозиться, что бы свалить эту перекачанную тушу. А вот сейчас, пока он преданно внимает начальству, словно верный пёс, пред Велесом, Лом практически беззащитен. Всего одно ленивое движение ладонью, стремительный тычок пальцами и всё, нету Лома. В какой-то миг Велес, даже почти решил именно так и поступить. Кто его знает, как в дальнейшем замкнёт этого дуболома? Велес терпеть не мог непредсказуемых людей. Ему хватало мороки с самим собой. Так что мысль об упокоении парня, Велесу пришлась по вкусу. К сожалению, а может и к счастью, за миг до решающего удара, он посмотрел Лому в глаза.

— Твою мать…, Лом, ты блин на себя непохож. Что цель в жизни нарисовалась? — Искренне поразился Велес. Он хорошо знал эти стальные серые глаза. Прекрасно запомнил это выражение вечной тоски и печали. Будто там, в глазах парня, когда-то давно умерла его душа, и осталось только вот это мощное (правда, тоже начавшее сдавать — вот и брюхо появилось) тренированное тело, очень скучающее по своей давно умершей душе. Нынче глаза из стали, сталью же и сияли. Будто помершая душа чудесным образом ожила. А может, вернулась из долгосрочного отпуска в тёплые края? Из Ада, например, там говорят исключительно тепло…, по блату на поруки отпустили…

— Да я…, как бы… — Неожиданно сильно смутился парень. Опустил глаза, блеск в них чуть потускнел. Плечи даже опустились. Чего это с ним вдруг стряслось? — Я ведь солдат.

— Содержательно, знаешь ли, объяснил. — Велес ещё раз глянул на Кешу. Парень пустыми глазами смотрел в никуда. Сидел расслабленный и спокойный. Лицо медленно наливалось краской. Вены на лбу потихонечку вздувались, пульсируя всё сильнее. — Е…ть! Кеша, вот кого хрена, а?

Велес подсел к парню и положил левую ладонь ему на затылок, правой обхватил лоб.

— Босс? — Изумлённо молвил Лом, глядя, как страшный, но надо заметить, справедливый, босс, пальцами нежно массирует шею и виски бандита Кеши.

— Прилетело ему сильно. — Проворчал Велес, внимательно глядя, почему-то, на толстую тяжело бьющуюся вену на левом виске Кеши. — Человеку если в лоб ударить, что называется прямой наводкой, у него башка чуть назад отпрыгивает. Если шея как у тебя, последствий почти незаметно. Ничего особо страшного, временная, где-то на десяток секунд, потеря в пространстве и синяк. Если слабая, как у бабы, перелом шейных позвонков. А ещё есть серединка. Как у Кеши оказалось. Пережимает нервы: ему сейчас можно кожу с лица снять, он даже боли не почувствует. В виде бонуса, защемляются кровеносные сосуды. Кровь быстро поступает в череп, но назад уходит медленнее. Если я сейчас Кешу отпущу, через пять минут у него сосуды лопнут, и будет кровоизлияние в мозг…

— Поцелуй Дракона! — В мистическом трепете проговорил Лом (и откуда знает? — видимо смотрел фильмы с Джетом ли) и огромными глазами воззрился на шефа. — Босс вы прям монах, этот, шулинкский.

— Шао-Линь, та хреновина зовётся. — Велес скривил губы. — Не мели чепухи. Я с чистым ушу мало знаком, в основном каратэ, а это уже немного другой зверь…. Но ты прав братан, монахи, такие удары наносить могут плавным движением кисти и так ловко, что этот сра…ый поцелуй даже на тебе сработает. У меня это получается только случайно, крайне редко и как раз когда мне это не нужно.

— Ты чего замолчал Лом? — Спросил Велес через десяток секунд. — Рассказывай, с какого ты братвой так круто рулить начал.

— Так я…, это… — Невнятно бурчал старый солдат. — Дисциплины никакой ведь. А у нас объект под охраной, не какой-то, а государственной важности. У нас тут административное здание, в двадцати км от зоны боевых действий, а личный состав совсем распустился…

— Осади. — Велес замедлил движения пальцев, до почти не видимых со стороны. Кеша обрёл нормальный цвет лица, шумно вздохнул, зачем-то всхлипнул и завалился на бок. Велес несколько секунд смотрел на порозовевшего щеками бандита и удовлетворённо крякнув, расположился на диване поудобнее. Пружины сидения возмущённо взвизгнули. Велес не обратил внимания, закурил. — Слушай, Лом, тут не личный состав — это вообще-то сплошь бандиты и головорезы. Ты кстати, тоже не доблестный голубой берет, постоянно спасающий каких-нибудь голодных детишек из горящих хижин несчастной Зимбабве.

— Всё равно. Дисциплина нужна везде. — Упрямо нахмурился солдат.

— Нужна. — Кивнул Велес. — И я буду очень благодарен, если ты наведёшь здесь порядок, потому я тебя начальником над этими оболтусами и ставил. Но с ними так нельзя. Они не солдаты и им глубоко нас…ть на долг родине, ответственность пред командованием и другой детский фетиш.

Лом побагровел. Даже будучи бандитом, на котором клейма ставить не где, к Родине, Флагу и Сексу, он относился очень серьезно.

— А в двадцати километрах от нас, не зона боевых действий, а исключительной важности научно-исследовательская Зона.

— Там идёт война.

— Ладно, проехали. Прекращай шпынять пацанов почём зря, не быкуй не по делу и веди себя прилично, как настоящий хорошо воспитанный офицер.

При последних словах Лом оживился и гордо выпрямился. Кажется, парень решил, что снова служит в армии, только какой-то особо секретной армии. Что ж, если это прелюбопытное психическое расстройство не будет прогрессировать, оно сослужит неплохую службу общему делу — делу на благо Организации.

— Перед Кешей и Ляпом извинись. — Лицо Лома сильно вытянулось. — И ещё, извини брат, слишком рьяно ты взялся за дело. Пол твоей зарплаты за этот месяц, пойдёт на восстановление несчастных и лечение от тех нервных потрясений, что им пришлось пережить по твоей вине.

Велес поднялся и направился прочь из комнатки. Уже у выхода он добавил.

— Лом, веди себя прилично, а то ведь, деньги тебе, могут стать и вовсе не нужны.

— Почему?

— Трупам баксы ни к чему.

Велес ушёл, в который уже раз, отметив, что тот старый трухлявый компьютер, на трухлявом же столике, только у психа может вызвать подозрения, что сей реликт, есть система ввода пропускных кодов в жутко секретную лабораторию. Только псих мог догадаться сделать такую систему ввода…, хм, ну или исключительной силы гений. Как он — Велес.

Миновав коридор, ведущий из холла в логово охраны, Велес явился собственно в холл. Точнее за замшелую поверхность громадного десять на десять метров гобелена. Тут получался маленький такой туннель, одним концом упиравшийся в выступающий угол несущей стены, и приходившийся как раз вровень с краем гобелена. Второй выводил в обширный холл. Со стороны, кстати, заметно не было, что гобелен здесь отступает от стены почти на полтора метра. Что бы это увидеть, следовало подойти вплотную. А подошедшим не пришло бы в голову, сюда заходить — стена за гобеленом блистала обломками облицовочных плит и шикарными выбоинами в самой своей поверхности. С первого взгляда было ясно, что вычурный блеск холла, был достигнут не только усилиями многих сотен рук, но и жёсткой экономией финансов. Сто квадратных метров стены, выглядящей так, будто она вот-вот рухнет, были одной из иллюстраций этой экономии. Но надо признать, гобелен, изображавший бравых русских солдат на фоне развевающегося трёхцветного отечественного знамени, неплохо маскировал стену и как бы говорил — здесь у власти истинные патриоты! Немногие слишком внимательные зрители, могли заметить некоторую странность в изображённых на полотне героических солдатах. К примеру, вот тот жутко мускулистый десантник, с кирпичной мордой и десятком высших наград страны на исполосованной шрамами и прокопчённой дымом груди, очень напоминал лицом Алексея Сергеевича, среди своих известного как Велес. А тяжело раненный солдат пехоты, беспомощно повисший на его могучем плече, чем-то неуловимо напоминал действующего Президента России. Некоторый юмор картины, от большинства ускользал. Но вот Алексей Николаевич, в миру Араб, как-то заявившийся сюда в гости, после десяти минут напряжённого изучения художественного произведения, долго и в голос откровенно ржал.

— Знаешь парень, тебя за такие шутки, в другое время могли бы и расстрелять. — Сквозь слёзы веселья сказал ему тогда старик.

Велес-десантник на картине, в жизни один из боссов Организации, пёр на своём плече раненного беспомощного Президента, в жизни олицетворявшего саму Русь-матушку. Подтекст был вполне прозрачен. Где-нибудь в Смоленске, Велес не рискнул бы повесить такую картину, да ещё такого размера. А здесь, в захолустном городишке (да ещё и почти в другой стране), почти у самого Кордона — да кому она нафиг нужна, эта картина? А ему приятно — глянешь так с утра, как твоё изображение легко и непринуждённо прёт тащит на своём плече считай всю Россию и приятно, тепло на душе становится.

Холл, как всегда в это время, был девственно пуст. Впрочем, он почти всегда был пуст. Не только из-за своих гигантских габаритов. Просто в городе с населением в семьдесят тысяч человек, посетители в мэрии большая редкость. Тут по идеи, приёмной размером с не крупный гараж, было бы выше крыши. Но, это, право, было скучно. Именно поэтому, посреди бывшего, очень секретного военного городка — Чернобыля-145, на месте маленькой обшарпанной мэрии, выросло помпезное, исключительно роскошное здание Городской Управы. На входной двери висела соответствующая табличка — там эти слова были выгравированы золотом и именно с большой буквы.

Правда, с орфографическими ошибками, так как была сделана языком одной из неудачных пародий на русский язык, кажется, украинской её версией.

Велес двинулся по мраморному полу холла, меж двух аркообразных стоек, к мраморной же лестнице. За стойками, похоже, детально срисованными с приёмных окошек банков, сидели с десяток симпатичных молодых особ. Пред каждой стоял компьютер, и все девушки усердно красили ногти. Весь гигантский холл провонял — так старались девочки. Они занимались приёмом жалоб, разъяснительной работой, с пришедшим к кормилу власти электоратом, учётом и рассмотрением заявлений от граждан на личный приём к мэру и вели предварительные беседы с представителями юридических лиц. Адова работа — где-нибудь в городе с десятком миллионов человек населения. Здесь же…, в общем, мэрия таких масштабов смотрелась в Чернобыле-145, как золотой унитаз в общественном туалете. Кстати, у мэра в кабинете унитаз был выполнен как раз из чистого золота.

— Всё в порядке босс. — Сказал двухметровый, местами бритый, шкаф в смокинге. Второй шкаф, установленный по другую сторону красивого лестничного парапета, утвердительно кивнул головой. Правда, очень осторожно кивнул, с большим достоинством. Дело в том, что утром он сделал себе новую стрижку. Теперь боялся, что растреплется. От второго шкафа он отличался столь сильно, что определение пуфик, ему подошло бы больше. И смокинг на нём сидел так, будто он в нём и родился.

Велес кивнул парням и продолжил свой путь. Пупс, за его спиной довольно ухнул: этот амбал, прозванный братвой Пупсом в шутку, особым умом не блистал, но отличался одним уникальным качеством — он был предан Велесу по чище любой собаки. К сожалению, о Щёголе такого сказать было нельзя. Парня в основном заботила собственная внешность и девушки, причём только и исключительно красивые. В общем, мозг у Щёголя, по какой-то чудаковатой шутке природы, был расположен не в голове, а гораздо ниже.

Лестница оканчивалась широким залом, в котором имелось только три стены. По сути, это был даже не второй этаж, а пристройка к первому. От парапетов, можно было одним взглядом охватить весь холл. От тяжёлых, резных и весьма внушительных парапетов. Любой нормальный обыватель легко бы сообразил, отчего парапеты такие странные — очередной выпендрёж местного мэра, охочего до показухи и излишней роскоши. И был бы прав ровно на половину. Конечно, такие парапеты смотрелись просто чудесно — по мнению Велеса, каждый должно воспитанный мэр, просто обязан был тянуться к прекрасному. Но, кроме чисто эстетического смысла, эти парапеты несли и иной, практический. Очень удобно было, прячась за этими гипсовыми хреновинами, внутри коих замурованы пластины дагонита, простреливать весь холл, от широких входных дверей, до полукружий приёмных стоек. Штурм мэрии, буде таковой случится со стороны входа, захлебнётся, путём не начавшись. Конечно, только в том случае, если атакующие не начнут штурм, пользуясь современной бронетехникой.

Обширный зал представлял собой почти правильный квадрат. С двумя глухими стенами, парапетом и третьей стеной с тремя дверями. На каждой имелась табличка. Велес толкнул среднюю, ту, на которой было написано: "Заходить осторожно — злая секретарша".

За дверью имелось маленькое, но уютное помещение и секретарша Таня, очень не любившая табличку, мимо которой только что прошёл мэр. Милое создание с прелестными белокурыми локонами, симпатичной мордашкой и абсолютно пустой головёнкой. Злой она, конечно же, не была и в данный момент во что-то играла, на компьютере за своим столом. Высунув розовый язычок, и очаровательно хлопая густыми ресницами.

— Таня, солнышко, я буду у себя.

Секретарша не отреагировала. Сразу два дела в её милой головке ужиться не могли, компьютерная игра съедала все имевшиеся ресурсы её разума. Во что-то очень сложное она сегодня играла. Что-то требующее огромных интеллектуальных затрат. Возможно, даже в тетрис.

Велес пожал плечами и вошёл в свой кабинет. Как мэр и человек воспитанный в добрых традициях английского джентльмена, он обставил свой кабинет в соответствии со своим тонким вкусом и неиссякаемой тягой к прекрасному. Вместо типовой лампы дневного света, здоровенная люстра, с лампами, правда, типовыми, но искусно замаскированными под древние газовые светильники. Люстра, естественно блистала позолотой. Стены обшиты простенько, обыкновенными панелями, без всякой резьбы — обычное красное дерево, никаких излишеств. Конечно же, гордость и величие любого чиновника: стол. Большой, буквой Т, где верхняя перекладина, являлась его личным рабочим столом. Нижняя, служила для гостей, максимальным числом двенадцать особей, ровно столько стояло там кожаных кресел. У него самого стояло нечто среднее между диваном и троном царя Соломона. В общем, скромненько, но со вкусом. Ведь он же не стал инкрустировать бриллианты в пепельницы? Или наносить золотые барельефы на поверхность столов? Не стал! А ведь как красиво смотрелись бы изящные выпуклые рисунки на столах, выполненные, к примеру, даже не из золота, а из платины! Но ведь он не стал их сюда лепить, хотя мог и даже с некоторым трудом отказался от этой идеи.

У стены, что имелась за креслом самого мэра, с левой стороны стоял большой красивый шкаф, с барной стойкой красного дерева. Шкаф украшали многочисленные резные завитушки, зеркальные полочки. Бар, в котором, обычно хранят спиртное и бокалы.

В той же стене, но в правом углу, имелась красивая дверь, тоже из красного дерева с золочённой ручкой. Она вела в ванную комнату, которую мэр непременно желал видеть именно в своём кабинете, да бы, как истинный трудяга, мог он не покидая рабочего места, помыться и оправиться. Там так же не было никаких излишеств: золотой унитаз (он ведь мог сделать платиновый, инкрустированный драгоценными камнями? Мог, но не стал), беде, джакузи, душ, всё что может понадобиться самому обычному человеку, во время работы. Размером ванная комната была не большой — всего в полтора раза больше самого кабинета и отделана бедненько, мрамором. Так что, скромность этого типично чиновничьего кабинета переходила все границы.

Велес плюхнулся в своё кресло, закинул ноги на стол и решил поработать немного на благо города, граждане коего, однажды избрали его мэром. Как это у них получилось он, правда, не знал. Он вот к примеру, с огромным удивлением узнал, что его избрали мэром. Особенно его удивил тот факт, что на выборы он заявил себя лично, при большом стечении народа, с помпой и за два месяца до того как сам узнал об этом прелюбопытном факте своей биографии. Этой стороной вопроса занималась Организация и как всегда, всё было выполнено безупречно. С тех пор, в двадцати километрах от Зоны появился полностью подконтрольный Организации, перевалочный пункт, для товара, который предлагала ридна Зона и неплохой полигон для создания куда более лучшего товара. Всё же артефакты, по сути своей, лишь сырьё. Прежние боссы, занимавшиеся вопросом Зоны, считали совсем наоборот. Большинства уже и в живых нету…

Ныне только на торговле дагонитовыми пластинами, Организация зарабатывала больше, чем прежде просто перепродавая артефакты. А ведь создание дагонита было бы не возможно без собственно артефакта и серьёзной научной работы над ним. Исключительная штука этот дагонит — танк, покрытый этой бронёй, могут часами утюжить армейской артиллерией, а ему по барабану: стоит целёхонький.

Правда, только стоит: не стреляет совсем и даже не ездит. Откроешь так башню, а людей там уже и нету — каша одна, кровавая, в основном…

— Вас спрашивает Алексей Николаевич. — Донёсся из коммутатора голос Тани, прервав размышления господина мэра. — Он больше ничего не сказал. Только имя.

— Таня, ангел ты мой, неужели ты не помнишь Алексея Николаевича? — Ласково проговорил Велес в коммутатор, прежде нажав на соответствующую кнопочку.

— А он уже у нас был, да? — По-детски весело пропищал прибор, Таниным голоском.

— Помнишь такой большой человек с букетом цветов? Он их тебе подарил.

— Ой! Это же тот седой дяденька, да? Соединяю!

Небольшой экран, установленный на правой стороне стола и спаренный со страшноватого вида электронным агрегатом, засветился и с него мрачно глянули два автоматных дула. Такое впечатление всегда создавалось, стоило этому старику, внимательно посмотреть в вашу сторону. Ещё одно подходящее сравнение — глаза лагерной овчарки, капитально свихнувшейся, и теперь питающейся исключительно мясом человечьим. Отчего и взгляд такой. Всегда примеривается откусить кусочек пожирнее.

— Алексей Николаевич! Старый добрый друг! Как же я рад вас видеть! — Расплылся сияющей миской счастья Велес. — Я так скучал по этому вашему замечательному взгляду: глянешь, и волосы дыбом встают. Никогда не думали сняться в кино? Джека Потрошителя вам можно играть даже без грима! Вы бы имели просто оглушительный успех!

— Юноша, я вижу у вас хорошее настроение? — Улыбнулся Араб с экрана, при этом глаза ни капли не изменились. Разве что, в них мелькнула тень усталости. Араб терпеть не мог лично общаться, с самым прибыльным из среднего звена боссов Организации. Кстати, о боссах высшего звена: сам Велес слышал и знал, только о двух таких боссах, и подозревал, что в лучшем случае их трое-четверо. А за ними ещё один, максимум два босса. Люди самого Велеса, искренне верили, что Алексей Николаевич, в быту Араб, есть самый наиглавнейший босс, а Велес, нечто вроде его замдиректора.

— Просто прекрасное. — Вежливо улыбнулся Велес, его милую шутку, Араб как всегда не оценил: совсем плохо у старика с чувством юмора. — Сегодня один из самых ценных моих сотрудников отправился в отпуск.

— Надеюсь не долгий? Хороших сотрудников в наше время очень немного можно найти. Не те уже люди, а молодёжь так и вовсе ни на что не годится. — Араб даже покряхтел немного, неся эту чушь, вполне обычную для любого стареющего человека, в любой век истории человечьей. Люди стали мелки, воздух воняет, одно место безжизненно висит, а раньше всё было хорошо, даже деревья были зеленее и выше. Араб тяжело вздохнул и расстроено покачал головой, типа: да, были и воняет…, и не стоит опять же.

— Нет, что вы, совсем не долгий. Обычный месячный, просто немного раньше времени. Знаете ли, нервы у девушки расшатались, а это для дел государственных просто не приемлемо. Пусть подлечит психику, расслабится. — Улыбаясь, ответил Велес. Он, конечно, понял, о каком отпуске шла речь: долгий, обычно проводили очень долго, всё как-то больше на дне реки или в могилке с двойным дном и лезвием в брюхе.

— Ну, вот и хорошо. Алексей Сергеевич, я вас беспокою вот по какому поводу. — Араб совсем тяжко вздохнул и зашуршал невидимыми на экране бумагами. — Думский комитет по экономики обеспокоен крайней нищетой двух похожих на ваш городков. Преступность там зашкаливает, милиция катастрофически не справляется, а многие жители предпринимают попытки проникнуть за Кордон и начать заниматься этой мерзостью: сталкерством. Так как ваш городок единственный из всех новых поселений для беженцев из окрестностей Зоны, относительно благополучен, есть мнение начать постепенно переселять людей в ваш город. Естественно, если такое решение будет принято, вы сможете рассчитывать на финансовую поддержку государства…

— Подождите. — Вообще-то, искренне, удивился Велес. — То есть как Думский комитет? Российский комитет? А как же хохлы? Или хохлы уже наигрались в независимость? А почему я тогда не знаю? Я же всё-таки мэр хохляндии, э-э-э, то есть Украинского…

— Юноша, прекратите истерику. — Холодно произнёс Араб. — Вы прекрасно знаете, что ваш город имеет особый статус и только на бумаге является частью Украины. Вам хоть раз пришлось получать указания от правительства Украины или финансовую помощь от них?

— Простите. Работы, знаете ли, невпроворот. Голова не на месте, всё бегаю и бегаю, тружусь на благо своих граждан. — Устало вздохнув, Велес опустил голову, чуть слышно пробормотав пару не лестных отзывов, об отсутствующем чувстве юмора Араба.

— Вот и не порите чушь. Вернёмся к делу. Если решение будет принято, то финансовую помощь и благодарность лично вам, вы получите от Украины, Белоруссии и России. То есть, деньги поступят от России, от всех остальных устная благодарность.

— С нетерпением ожидаю высокого решения Империи…, то есть, демократической России. — С каменно-преданным лицом и пустыми глазами идиота, гаркнул Велес.

— Как вы вообще стали мэром? — Буркнул Араб, видимо забыв, что большей частью его же усилиями и стал. Впрочем, скорее всего, в этой фразе, слово мэр следовало понимать как слово босс. — В общем, мы на вас рассчитываем. Думаю, решение всё же будет принято и благодаря вам, мы сможем пресечь все случаи сталкерства, со стороны местного населения.

Велес важно кивнул, с огромным трудом удержавшись от пары шутливых замечаний и громкого смеха. Пресечь, ага. Едва поток новых двуногих хлынет в подчинённый ему город, как пресса начнёт вопить об успешной борьбе со всеми случаями сталкерства, среди местных. А люди Велеса начнут внимательно шерстить новое население, на предмет подходящих людей, из коих многие, с радостью, отправятся на поиски артефактов. Переправлять их через Кордон отнюдь не дёшево, но зато возвращать назад, совсем не нужно. Сталкеры тащат торговцам артефакты, те сбрасывают их людям, получающим вторую зарплату от Организации и все артефакты стекаются в этот город. Сами сталкеры отправляются за новыми диковинками Зоны и порой приносят что-то, во второй раз и даже в третий…, в четвёртый приходят считанные единицы. Зоне постоянно нужны новые люди — она слишком прожорлива.

— Кстати, вы не смотрели сегодня канал российских новостей? — Вдруг, странно оживился Араб. — Нет? Зря скажу я вам! Этот новый законопроект, предложенный господином Ивановым, вы его должны помнить, лидер фракции Движение России. Так вот проект этот предлагает узаконить проституцию. Вы представляете юноша? Вся страна взбаламучена. Акции протеста, акции поддержки, митинги — ужас просто! Думские комитеты, как и сами депутаты, так же разделились на два лагеря. Собственно, комитет, в котором состою я, теперь состоит из двух сторон, одни противники проекта, их кстати, мало. Другие сторонники. Так что, думаю, вскоре этот молодой господин, протолкнёт свой проект. Государство получит новую огромную по доходности статью бюджета! Но, лично я, просто шокирован. Как же можно такое творить? Вы только представьте юноша: по всей стране публичные дома, ужас! Господин Иванов совсем не учитывает моральный аспект. Согласен, мы во многом остановим распространение таких болезней как СПИД, сифилис, другие неприятные инфекции. Обеспечим бюджету новые прибыли. У милиции будет меньше работы с трупами ночных бабочек и всяческими зверствами, свершаемыми в отношении этих поганых шлюх…, то есть, женщин. Придёт конец сексуальному рабству, потому как в публичном доме и дешевле и безопаснее. Я, конечно, всё это понимаю. Но моральный, моральный аспект! Узаконить проституцию — это же плевок в лицо любой морали! Это конец всему…, а как вы считаете юноша?

— А? — Велес хмуро изучал свои ногти. Вот значит, зачем Араб созвонился с ним. Плевать ему на поток оборванцев, который видимо скоро хлынет в его маленький уютный городок, и плевать на те прибыли, которые он Велес, поимеет с этого людского ресурса, для Организации и для себя лично. Дело, заставившее Араба позвонить, куда серьезнее, чем полки новых рекрутов в ряды сталкеров. — Не знаю, Алексей Николаевич, не знаю. По-моему народ не поймёт и не примет.

— Вот и я так думаю. Да, совсем забыл! — Араб вновь зашуршал невидимыми бумагами и что-то стал в них изучать. Внимательно так. — Я к вам пришлю своего сотрудника. Он привезёт кое-какую документацию, ну и я надеюсь, что он пробудет у вас с неделю, пройдёт так сказать стажировку. Очень толковый молодой человек. Юноша, я надеюсь, вы его примете хорошо и покажите методы своей работы, позволите взглянуть на ваши финансовые бумаги. Вы не против?

— Нет. Конечно, нет. — Кисло отозвался Велес.

— Ну, вот и ладненько. До свидания.

Велес уныло взирал на потухший экран. Большая часть сказанного всего лишь намёки и хождение вокруг да около. Канал связи закрыт, конечно, всеми мыслимыми средствами от прослушки. Но лучше соблюдать осторожность. Абсолютных систем безопасности не существует. А вот вляпаться спецслужбам каким-нибудь, с откровенным разговором, можно в любой момент. Купить можно всех, но, увы, далеко не всегда заранее знаешь, кого именно нужно купить, что бы избежать неприятностей. А ведь, не все спецслужбы просто известны. Есть и такие, чьё существование секрет, даже для Организации (к огромному сожалению её Больших боссов). Вот, совсем не давно, была начисто уничтожена группа босса низшего звена, вместе с самим боссом, в Москве. Кем и почему неизвестно, хотя Организация не мало усилий приложила к поиску угрозы погубившей в один день, работу трёх долгих лет. Да так чисто погубившей, что и не понятно, кто умер самостоятельно, а кому умереть помогли. Связать те смерти в одну нитку, смогла только Организация и лишь потому, что три десятка людей, внешне никак между собой не связанных, ушли из жизни в один день. Самоубийство и несчастный случай — дело обычное, но ведь не в один день сразу и у целого звена Организации!…

Хмырь, который приедет, мог показаться стороннему наблюдателю разговора двух чиновников, ревизором. Конечно, в каком-то смысле так оно и есть, но первоочередная задача парня, привезти сюда документы. Что в них? Велес догадывался. Данные по мясу. По тем замечательным людям, которым предстоит умереть, устраняя идиота Иванова. Задача Велеса, выбрать не лучшего из них, а наиболее подходящего для данного дела. Снабдить подарками из Зоны, но лишь теми, которые с Зоной связать никак нельзя, либо можно, но только косвенно, и переправить его дальше. Туда, куда Велесу укажут. Возможно, потребуют обеспечить дублирующего смертника, на случай если первый потерпит не удачу. Второй попытки ведь не будет, если первая сорвётся. Обе атаки пройдут одновременно и первое мясо, либо задачу выполнит, либо станет отвлекающим манёвром, призванным расчистить путь второму.

Грязное дельце. Второй номер, будет почти наверняка и должен он быть из числа его людей. И кого же он отправит на смерть, из двух десятков, с таким трудом добытых, своих верных псов?

Грязное дело.

На кой этот идиот Иванов, депутат полудебильный, вообще залез со своим законом? Он что придурок, не понимает, на какие деньги такой закон опустит Организацию? Какая к чёрту мораль! Всем людям у коих в башке больше двух извилин, ясно к чему весь этот бред о морали и тому подобной чуши. Цель у него только одна — не допустить легализации проституции. Если уж следовать морали какой-то там, то это дело давно следовало поставить под контроль государства. Безопасность народа, огромные деньги и что бы не допустить падения нравов молодых людей, агитационная компания, призванная вызвать у молодых девушек негативное отношение к такому занятию как проституция. Именно это и планирует депутат Иванов со своей дебильной фракцией. Баран. Слишком поздно. Государство желает откусить от пирога, который давно и сытно рыгая, кушает Организация. А Организация, ни при каких обстоятельствах, не прощает только одного — если её опускают на деньги. Если будет нужно, уничтожат не только Иванова, но и всю Думу в полном составе, но этот пирог, жрать кому попало не позволят. Такие деньги просто так не отдают…

Кто же станет вторым номером, в предстоящем деле спасения доходов Организации от подлого расхищения оных, беспринципным государством Российским? Суммы-то не хилые, примерно столько же сколько проституция, приносит торговля артефактами. Неудача приведёт к нехорошим последствиям. Для него лично. А если закон всё же примут, Велеса сочтут самым главным виновником, ибо, когда проблему могло решить простое устранение Иванова, Велес напортачил. И тогда его убьют.

— О, жестокий мир, которым правят грязные вонючие деньги! Будь ты проклят! — Картинно взмахнув руками и изобразив горестную мину на физиономии, Велес возвёл к потолку очи горести полные. — Блин, вот что за скотство?

Мэр хмуро смотрел на маленькое желтоватое пятнышко, почти незаметное, в самом уголке куполообразного потолка. Красивый потолок был безнадёжно испорчен. Как он раньше не заметил этой жуткой мерзости?

Велес сонно зевнул. Кофейку испить или банально уснуть? Или Таню, ягодку, пригласить для лёгкого непринуждённого сексу? Эта идея Велесу понравилась больше…

Ровно через трое суток, когда мэр, усиленно работал в своём кабинете, милый Танин голосок, совершенно бесцеремонно ворвался в его усталый разум. Пришлось открывать глаза и просыпаться. А такой чудесный был сон! В меру скромный и самый банальный сон. Велес принимал президента северо-американской автономной области, в Кремле, как и подобает Императору Российской Империи, восседая на золотом троне…, но, почему-то, в шапке-ушанке на кроличьем меху. Очень тёплая, кстати, шапка… Подлый америкос, как раз начал целовать его левую пятку, благодаря за аудиенцию, когда голос Тани разрушил такой чудесный милый добрый сон.

— Алексей Сергеевич, тут к вам пролетарий один просится, ребят донимает, а девочкам из «приёмки» не говорит, что ему от вас нужно.

— Кто сегодня на лестнице дежурит, Дуб? — Устало отозвался мэр. Что-то он начал жалеть, что однажды позволил пролетариату иногда обращаться с просьбами лично к нему. Вот и сейчас, поди, пенсионер какой, желает получить надбавку к пенсии. Вот тогда он получит не надбавку, а по шее. На входных дверях, имеются объявления, где чётко прописано, куда с какими жалобами или делом, может обратиться немытый бомжара…, то есть, конечно же, нерушимый столп общества, простой пролетарий.

— А? Дуб? Э…, не знаю. — Удивлённо пискнул динамик коммутатора и тут же хихикнул Таниным голоском. — Это вы Артёмку Дубова, Дубом зовёте, да? Ой, как забавно! Артёмка-Дубка, Дубок Артёмка, хи-хи!

Велес героически удержался от пары нецензурных слов и стойко скрипнул зубами.

— Ой! Что это так скрипит?

— Кресло. Пусть Дуб его сюда приведёт.

Таня поспешно отключилась, а Велес задумался над тем стоит ли убрать ноги со стола или и так сойдёт?

Вопреки ожиданиям, Дуб (парень вполне обычной внешности, таких берут в разведчики — незапоминающееся лицо, средний рост, средний вес) привёл не погрязшего в маразме пенсионера-колхозника, а крупного, седеющего, но ещё не старого мужика.

— Здравствуйте, Алексей Сергеевич. — Сказал мужик, ничем не выдав своего удивления. О повадках своего мэра народ был наслышан. Тем не менее, народу всё же трудно было ожидать, что, войдя в кабинет главного городского чиновника, он увидит молодого накачанного парня в шикарном пиджаке и галстуке на голое тело, с закинутыми на стол ногами. Особенно после посещения чрезмерно шикарного холла мэрии и повидав местных охранников, одетых сплошь в классические смокинги.

— Садитесь. — Велес барским жестом указал на кресла у стола.

— Пацан чист. — Отчитался Дуб, заслужив кивок босса и строгий взгляд мужика: Дуб был моложе его лет на пятнадцать минимум как. Велес махнул рукой: мол, свободен.

— Что привело вас уважаемый избиратель, в мой скромный кабинет?

— Скромный? — Мужик немного растерянно пробежался взглядом по помещению. Единственное слово, которое здесь вот совсем никак не подходило, это как раз скромный.

— Не цепляйтесь к словам. — Велес нарисовал на лице дружескую улыбку. — Говорите о своём деле. И я надеюсь, это дело действительно стоит лично моего внимания.

— Стоит! — Резко сказал мужик. Смутился. — Извините, это дело касается правопорядка.

— Чё братан, в натуре? — Изумлённо спросил Велес, и мужик подавился фразой, которую собирался сказать. Похлопал глазами. Потряс головой.

— Простите, мне показалось сейчас, что вы сказали… — Он тяжко вздохнул. Поник, весь как-то сдулся. — Я последнее время совсем не свой, иногда, кажется всякий бред.

— Да-да, я вас понимаю. — Велес убрал ноги со стола и, изображая сочувствие на лице, покивал головой. — Плохая экология, тяжёлые условия труда, и не такое порой с людьми случается. Но дело в том, что психотерапевт проживает немного в другом здании.

— Дело касается милиции нашего города и начальника следственной части Ермолова. — Быстро проговорил мужик, подозревая, что его сейчас вышвырнут вон и возможно, вышвырнут весьма грубо. Мэр не церемонился с людьми, игнорирующими инструкции, вывешенные на дверях и излагаемые охраной тем, кто не умел или не желал читать. Одного упрямца-посетителя, охранники дуболомы, как-то даже сильно избили прямо на улице у дверей. Тем не менее, своего мэра народ в основном любил. Все так же прекрасно помнили иные случаи, когда люди приходили с исключительными просьбами и получали реальную помощь…, не совсем «законную» помощь.

— Конкретнее, пожалуйста, у меня, знаете ли, уважаемый, напряжённый рабочий график. Времени совсем не хватает. — Важно заметил мэр, размышляя над тем, приснится ли ему сон с того же места на каком был прерван или нет?

— Мою дочь… — Мужик сглотнул и покраснел: от гнева, а не стыда. — Её изнасиловали трое парней. Сильно избили…, она в больнице, сейчас… Дело в том, что эти щенки сыновья наших бизнесменов, а один, родственник Артамонова, начальника отделения милиции.

— Ну, так в чём дело? — Поинтересовался мэр, когда мужик надолго замолчал. — Обратитесь в милицию, напишите заявление.

— Писал, обращался. — Мужик выпрямился на кресле и с хрустом сжал кулаки. — Меня послали и пообещали трахнуть ещё и жену, если я не успокоюсь.

— Понятно. Вот, возьмите. — Он вытащил из кармана бумажку в сто американских рублей. — Купите дочери цветов. Идите к ней, попроведайте, потом домой. С вашим делом я попробую разобраться. Мне искренне жаль, что с вашей дочерью приключилось такое.

— Вы поможете, правда? — Мужик радовался, но не слишком. Не верил он в чудеса. Наверное, обратиться прямо к мэру ему посоветовали и видимо, посоветовали не единожды, прежде чем он пришёл сюда.

— Правда. Идите.

Велес откинулся на спинку кресла. Вытянул ноги. Улыбнулся. Судьба изнасилованной девочки, ему была по боку и до фонаря. Трахнули — значит, была слишком тупа, что бы не допустить этого, или слишком слаба, что бы предотвратить. А вот редкий случай накрутить хвоста ментам, он упустить, конечно же, не мог. Естественно не в результате шибко воспалившегося чувства справедливости или ужасных стенаний совести, нежданно-негаданно вышедшей из глубокой спячки. Просто теперь появится на улицах города ещё один благодарный и потому преданный действующей власти человечек. К тому же, не просто так преданный, а сильно задолжавший лично ему — Велесу. Ну, и, конечно же, возможность лишний раз напомнить мусорам, кто в этом городе заказывает музыку и чьей волей, прежде всего, они должны руководствоваться.

— Таня. — Позвал он в хладный пластик коммутатора. Ему ответило тихое сопение и взвизги Тани, напевавшей: "от улыбки станет всем светлей". — Таня, бля! — Громогласно рыкнул Велес, так, что даже мембрана динамика испуганно задрожала.

— А? Что? Да, Алексей Сергеевич, слушаю вас. — Растерянно откликнулась секретарша.

— Титова, Сёмченко и Гусева ко мне. И пусть пошевелятся.

— А Гусев уехал ведь. С девушкой какой-то здесь был, заявление на отпуск писал, а потом уехал. Вы сказали…

— Прости, Танечка, забыл совсем. — Велес потёр ладонью лоб. — Тогда Кешу, то есть, Писарева сюда пригласи.

— А Титова с Сёмченко?

— Их тоже.

Велес ждал парней, кончиками пальцев поглаживая висевшую на шеи, под галстуком, древнюю иконку и размышляя о великом. К несчастью, на глаза попалось то желтоватое пятно на потолке. Мысли о великом, сменились мыслями кровожадными.

Кеша, Тит и Щёголь явились спустя десять минут. К этому моменту, босс настолько погрузился в кровожадные мысли, что стал похож на голодного вурдалака. Парни застыли в дверях, не рискуя заговорить первыми.

— Пацаны, сейчас едите в отделение милиции, скрутите Артамонова. Потом в прокуратуру вылепляете там Ермолова и обоих сюда.

— Если рыпаться шибко будут? — Спросил Кеша, считавшийся старшим после Лома.

— По е. лу и в машину.

— Как с ментами быть? Им может не понравиться, что мы ихнему шефу хавальник расквасим.

— По-моему личному приказу: не устроит такое объяснение, гасить на корню. Только не валить, вырубили и всё. Да не ссыте пацаны! Они рыпаться не станут. Чьи вы люди им известно. Если только щегол какой, по незнанию, но это вряд ли.

— Будет сделано шеф.

— Отлично. Таньке там скажите, пусть кофе чашечку принесёт.

— Ага.

Парни испарились. Спустя пять минут в кабинет впорхнула Таня с подносом, на коем дымилось кофе, и сверкал белым, сахар в серебряной мисочке. Таня поставила всё на столик, сильно наклонившись вперёд, вследствие чего внушительная её грудь, едва не выпала на поднос, а короткая сверх всяких норм приличия юбочка, задралась куда выше, чем позволяли упомянутые приличия. Так что, когда Таня ушла на своё рабочее место, а мэр взялся за кофе, оно совсем остыло и стало напоминать по вкусу водопроводную воду после прорыва канализации. Делать нечего — морщась от отвращения, стал поглощать несъёдобную жидкость. Заказывать новую порцию не хотелось, так как имелись некоторые подозрения, что и вторую чашку постигнет та же участь. Впрочем, допить не успел, в кабинет ворвались пять человек, из которых двое возмущённо матерились. Очутившись в кабинете, материться перестали. Эта парочка мэра на работе ещё ни разу не видела — в таком интересном виде. Мятые брюки и изящный галстук, скрывающий иконку. Не считая ботинок, другой одежды на мэре не было.

— Свободны пацаны. — Кивком он показал ребятам, что доволен и они покинули кабинет. Судя по немного помятому виду Тита, без эксцессов не обошлось. Как бы менты на мэрию штурмом не пошли…, Велес вдруг понял, что совсем забыл поздороваться. И тут же поспешил исправить эту вопиющую оплошность. — Здравствуйте господа мусорки!

— Вы что себе позволяете Алексей Сергеевич! — Возмутился внушительный господин, в мятой милицейской форме и внешне напоминавший половозрелого борова. Второй уныло молчал, с некоторым удивлением поглядывая на голого по пояс, главного городского чиновника. Оба ещё помнили, как именно им объяснили, в не далёком прошлом, кто теперь командует в городе. Особенно им обоим запомнился случай, когда мэра они упрятали за решётку, а на утро начались непонятные странности связанные, почему-то, только с ними двумя, городским прокурором и судьёй. За взятие особо опасного преступника, обманным путём проникшего на главный городской пост, им выдали жёсткий нагоняй все областные начальники. По городу прокатились митинги — народ был чрезвычайно возмущён новым проявлением милицейского беспредела. Официальная русская сторона чрезвычайно резко отозвалась о творящемся на Украине беззаконии и высоком уровне коррупции, а дача Ермолова, при загадочных обстоятельствах сгорела дотла. Оба больших милиционера с огромным трудом удержались в своих креслах и едва не отправились на тот свет. Причём явное покушение на жизнь Артамонова, совершённое с помощью подрыва его служебной машины, почему-то, никого не заинтересовало как собственно, факт покушения на жизнь должностного лица. Более того, несчастного мента обвинили в попытке совершения террористического акта. Приехавшая по этому поводу, аж из Киева, экспертная комиссия установила, что: милицейский чин, самолично заминировал машину и сам же привёл в действие взрывное устройство. И вообще, в действительности он является никем иным как Махмудом Алимбаевым, глубоко законспирированным агентом Алькаиды.

Всех участников событий не покидало назойливое ощущение, что они попали в бредовый сон и никак не могут проснуться. До тех пор, пока мэр, более известный как преступный авторитет Велес, не был отпущен на свободу и не вернулся к исполнению своих непосредственных обязанностей городского папы, пардон, главы.

— Жвала схлопни тело. — Вежливо улыбаясь, заявил Велес. Оба замолчали, аккуратно помещая седалища в кресла. — Итак, господа милиционеры. До меня дошли неприятные слухи о чрезвычайном росте коррупции, в рядах доблестных героических милиционеров нашего законопослушного городка. Вы ничего не слышали об этом чудовищном факте?

— Нет. — Осторожно заметил Ермолов.

— Это потому, что вы немного, самую малость, слабоумны! — Радостно сообщил мэр. — А вы, мой добрый свиноподобный товарищ, ничего не слышали?

— Я немедленно ухожу! — Почти прохрюкал Артамонов. — У меня много работы и я не могу терять своё время на всяких клоунов в галстуках!

— Послушайте, чудила, вы жить хотите? — Вежливо улыбаясь, спрашивал очень хорошо воспитанный мэр.

— Вы бандит и убийца. — Ответил Артамонов, резко поднимаясь и направляясь к двери. — Вы запугали всех, и даже меня! Но больше я не намерен терпеть этого от какого-то…

С тихим «з-з-з-з-з» мимо уха милиционера что-то пролетело. С тем же звуком и контрольным: "треск!" — это что-то воткнулось в дверь. Прямо под носом Артамонова теперь вибрировала ручка-перо, кажется, «Паркер». В дверь она ушла наполовину.

— Вы не могли бы передать мне эту ручку обратно? — Услышал Артамонов, медленно отступая от двери и широко открытыми глазами, глядя на вроде бы безобидную вещицу. Ему как-то никогда в голову не приходило, что киношные фокусы с убиением двуногих, вилками, ручками и шпильками, вовсе не фокусы и имеют под собой реальную основу.

Главный городской милиционер, обильно потея, взялся дрожащей рукой за ручку. Дёрнул. Ещё раз.

— Вы её пошевелите, так должна выйти. — Посоветовал вежливый мэр.

— Спасибо. — Сказал Велес, когда ручка была возвращена, а Артамонов смиренно уселся не прежнее место. Он никак не мог отделаться от стоящей перед глазами картины: ручка втыкается не в дверь, а ему в затылок. У бедного милиционера вспотели даже зубы. Он бесстрашно избивал задержанных, насиловал их (если это были хорошенькие женщины), применял иногда даже пытки электричеством — стоически он нёс тяжкое бремя власти над чужими судьбами, но в данной ситуации, не было ни двух сержантов-мордоворотов за дверью, ни источающего страх задержанного. Собственно, он сам оказался сейчас в роли задержанного. Прошлый опыт живо подсказал, что примерно могут с ним сделать в такой ситуации. А ещё он вспомнил, о своих сослуживцах. Стало немного легче, и он даже сумел улыбнуться. Мэр не мог знать, что после недавних странных событий, связанных с попыткой его водворения за решётку, Артамонов подверг отделение кадровому разгрому. Десять чинов, были сняты с должностей, а на их место стали люди обязанные ему Артамонову лично. Городской ОМОН оставался в прежнем составе и насколько знал Артамонов его сотрудники, вообще не становились объектом внимания мэра и тех могучих сил, что так исступлённого его защищали.

— Босс. — Хмуро сообщил здоровяк Лом, входя в кабинет. — Мэрию мусора обложили. Спецназ городской и этого пид…а, ставленники.

— Да? — Велес в притворном удивлении всплеснул руками. — Ой! Как неожиданно!

Артамонов хищно оскалился. Ермолов сжался в комок и тихо потел. Вскоре и Артамонов стал выглядеть также. Он посмотрел на вошедшего Лома, с видом победителя. И засох. У местного спецназа, из оружия водились только калаши и ПМ, Организацией уже давно исключённые из списка оружия боевого и признанные как оружие гражданское, травматическое. Лом сейчас держал в руке, опустив стволом вниз — «Доберман». Новейшее оружие уже успевшее показать себя на солдатах НАТО, в одной чернозадой республике. Вооруженные «Доберманами» немытые дикари, успешно отразили натиск всей военной машины НАТО. Это оружие, немного напоминавшее автомат Калашникова, являлось загадкой для всего мира, и даже для Лиги Наук. Так как стреляло, нарушая все физические законы, скрученным в тугой узел пучком гравитационных линий. Вещь невозможная в принципе, но удачно превратившая в мелкий фарш две тысячи натовцев, и сто единиц бронетехники в металлолом.

— А это оружие запрещено законом… — Безжизненным голосом рёк главный милиционер.

— Да ты чё? В натуре? — Изумился мэр. Грозно глянул на подчинённого. — Лом! Ты знал об этом?

— Нет, босс. — Так же хмуро ответил Лом, ожидая ценных указаний.

— Хм. Не беспокойтесь господин Артамонов. Он будет обязательно наказан. Строгим выговором и лишением компота на завтрак…. Так, о чём это мы говорили?

— Краснопёрки. — Напомнил Лом. — Сейчас на штурм пойдут.

— Ах, да. — Велес изобразил задумчивость. — Господин Артамонов, я вижу, вы задумали убийство законопослушного мэра и установление диктаторского режима в нашем городе.

— Что? — Артамонов даже подскочил в кресле. — Что за бред!?

— Учитывая создавшееся военное положение в городе, я, как представитель законной власти, наделённый судейскими полномочиями, приговариваю вас к расстрелу на месте, за, э-э-э, хм…, ах, да: за измену родине.

Артамонов только ртом шлёпал.

— Лом, убей этого невоспитанного джентльмена. Подожди. — Вдруг сказал мэр, отходя за спинку кресла. Белым от страха милиционерам, он смущённо пояснил. — Боюсь, кровью забрызгает, а потом ведь и не отстираешь совсем.

Лом поднял оружие, направил ствол на Артамонова, но выстрела не последовало.

— Пожалуйста, пожалуйста, не надо, прошу вас, не надо… — Завывал милиционер, стремительно заползая под стол. Из-за размеров брюха, пролезть не получалось. Ермолов сидел в кресле, безвольно свесив голову на бок. Сознание потерял от страха или может, заскучал, да и задремал.

— Этого выброси на улицу, смотри осторожно, ещё пальнут в тебя мусорки наши невоспитанные. Да, пару парней пригони сюда. Пусть в приёмной ждут. — Велес подошёл к необъятной заднице Артамонова торчащей из-под стола. Несильно пнул. Милиционер взвизгнул и полез под стол уже быстрее. Едва не свернул несчастную мебель. — Господин Артамонов, не изволите вернуться в креслице?

Милиционер прекратил визжать и, пыхтя, вылез из своего укрытия. Осторожно осмотрелся. Сел на своё место, сложив руки на коленях и нервно кусая губы.

— А г-где Ермолов? — Пискляво спросил бедняга.

— Сожалею. — Велес скорбно опустил голову и нахмурился. — Господин Ермолов, покинул нас.

— А-а-аааа… — Завыл Артамонов и предпринял попытку снова залезть под стол. Рука мэра легла на пухлое плечо и жёстко придавила милиционера к креслу.

— Прекратите истерику. Он покинул этот кабинет и отправился к вашим людям. — Велес сел прямо на стол, напротив обильно потеющего и бледного милиционера. — Я пригласил вас сюда, что бы указать вам на некоторые не благовидные ваши поступки.

— Я…, я случайно, правда. — Завыл Артамонов. — Я ведь не хотел, я ведь его и не сильно-то бил. Случайно…, п-правда, случайно вышло. Я же не знал, что этот парнишка из Ваших людей…, я ведь, правда, не знал. Х-хлипковатый он оказался…, вот и помер…. Но, ведь я не хотел! П-правда, не хотел…. П-пощадите, пожалуйста…

— Стоп. — Велес поморщился. — На щегла, которого ты от скуки запинал мне как-то пох…ю, ты сявка краснопёрая, забыл кто в доме хозяин. А вот это уже плохо.

— Ап? — Вроде бы вопросительно шлёпнул губами главный милиционер.

— Девку три щеглёнка на днях трахнули. В курсе кто?

— Д-да.

— Тогда почему они не в тюрьме? — Удивлённо вскинул брови Велес.

— М-материал по делу соб-брать пока не успели.

— Да? Если завтра ко мне не придёт благодарный родственник девушки, благодарить за изловленных отморозков, я тебя так разберу, что уже нереально собрать будет. Усвоил?

— Д-да…, но один из них…, ик… — Милиционер трясся как в ознобе. Велес, кривясь от отвращения, положил ладонь на жирную грудь мента. Тот сильно дёрнулся и стал синеть лицом. Плавными движениями, мэр стал массировать грудную клетку милиционера. Синева стала потихоньку отступать, а дрожь прекратилась.

— Чёрт, до чего ты жирный, мать твою! — Пробурчал мэр, пытаясь не сбиться с ритма, а то таким макаром можно было вместо предотвращения инфаркта, его наоборот вызвать.

— Один из них, мой родственник, господин мэр. — Кажется, Артамонов даже не замечал массажа своего дряхлого сердца.

— О, я смотрю, ты уже излечился от грубости и глупости? Поразительно как много может сделать всего один вежливый и добрый разговор, неправда ли? — Велес прекратил массаж, брезгливо вытер ладонь о начальственный китель и улыбнулся товарищу милиционеру.

— Мой племянник…, я…

— Меня попросили посодействовать в правосудии. Скажи спасибо, что не попросили о справедливости. Иначе все три недоноска, уже бы плавали в реке, к верху жо…й.

— Они будут арестованы и преданы суду. — Безжизненным голосом ответил Артамонов.

— Отлично. Запомни, ветошь, если я сказал однажды, работать по совести, это значит выполнять свою работу, а не сра…ь, на неё. Мелкие грешки оставь себе, а сырьё…, то есть, граждан, обижать прекрати. Усёк?

— Да.

— Вали отсюда, пока не завалил.

— Слушаюсь господин мэр.

Милиционер исчез и вскоре уже был на улице. А мэр задумчиво прислушивался к непонятной тишине, царящей вокруг. А предполагалось, что тишину вот-вот начнут рвать неприлично громкие хлопки и треск автоматных очередей. Но за всё время разговора он так и не услышал ожидаемых звуков. Не было их и сейчас. Он предполагал, что менты всё же отважатся на штурм и последует предупредительный выстрел «Добермана», после чего штурм стихнет, до возвращения Артамонова. «Доберман» стрелял бесшумно, но его заряд, соприкасаясь с плотной материей, производил оглушительный грохот. Выходит, менты всё же не растеряли последние мозги и не пошли на приступ мэрии. Как оказалось, причина была вовсе не в неожиданно проснувшемся интеллекте господ в милицейской форме. Причина, оказалась весьма неожиданной.

— Босс, вам это надо видеть. — Ошалело глядя на мэра, произнёс Лом, вваливаясь в кабинет, уже без оружия.

— Что там?

— Лучше сами посмотрите. Скажу, психом обзовёте и всё равно не поверите.

Как был в брюках и галстуке на голу грудь, Велес двинулся вместе с Ломом к входным дверям, как и положено любой уважающей себя провинциальной Украинской мэрии, выполненным в виде створок ворот Древнего Киева. Конечно, они были всего лишь трёхметровой высоты, отделаны бедненько, обычной позолотой и открывались посредством механизмов. Обычно они были раскрыты настежь с восьми утра, до двух дня. Сейчас не было и часу и двери были открыты. Шестеро охранников блокировали проход, вооружившись обыкновенными пистолетами в наплечных кобурах. Все шестеро пребывали в лёгком шоке. Ошалелыми взглядами они изучали широкую лестницу, уходящую вниз на главную городскую улицу. Велес протиснулся меж широких плеч охранников и посмотрел на эту улицу. Она была плотно перекрыта спецназом в бронниках, которые хорошо спасали от пуль, но были совершенно бесполезны против оружия на вроде «Добермана» или «Зари». Тут же бродили менты в форме. Все эти подозрительные граждане уже грузились по машинам. А лестницу и часть улицы заполнила толпа, столь пёстрая, что рябило в глазах. Толпа быстро росла. Люди, проходившие мимо, спрашивали что происходит и, получив ответ, тут же присоединялись к толпе. Малолетки, молодёжь покрупнее, старики, пожилые люди, хорошо одетые и не слишком. Все они собирались в плотную толпу и злобно смотрели на милиционеров. Некоторые грозили кулаками. Кто-то громко вопил, о милицейском беспределе и произволе. Несколько молодых граждан призывали закидать милицию тухлыми яйцами. Пара наголо бритых мужиков в ответ предлагали ментам яйца сначала оторвать, а уже потом их закидать чем-нибудь.

— Пацаны, вы тоже видите, что и я? — Негромко спросил Велес.

— Ага, босс, у нас, бля, массовые галлюцинации. — Подбодрил его Сега.

В этот момент господина мэра заметила общественность.

— Алексей Сергеевич! — Воскликнула одна пожилая дама, удивлённо воззрившись, на своеобразный наряд Велеса. С осуждением воззрившись.

— Леди, прошу прощения за столь распущенный вид, мой пиджак был порван в ходе небольшого столкновения с господами Артамоновым и Ермоловым.

— Алексей Сергеевич! — Эти слова были сказаны парой молоденьких девиц, так же повернувшихся к мэру. Они произнесли его имя с чувственным придыханием и смотрели с восхищением. Мэр обладал не только волевым мужественным лицом, но так же и большим количеством упругих рельефных мышц и стальным прессом. Привычный жирок на телесах чиновников всех мастей, в фигуре нынешнего мэра отсутствовал начисто.

— А что случилось? — Спросил ещё один пролетарий, к этому моменту почти вся толпа уже повернулась к главе города.

— Эти невоспитанные люди в милицейской форме, пытались арестовать меня, потому что я потребовал от них немедленно разобраться со случаем группового изнасилования… — Со скорбной миной на лице поведал Велес. По толпе тут же прокатилась звуковая волна. Состояла она в основном из гневных матерных звуков.

— Беспредел! Ужас! Как они могут!? — Неслось со всех сторон. С минуту ещё, милицию утюжили, обвиняя во всех смертных грехах. Вскоре в обличительных выкриках наметился резкий спад слов матерных, и появилась тенденция к образованию стихийного митинга против всяческих милиционеров. Бритые парни, кажется, одного из них звали Утюг, начали призывать народ, провести над Ермоловым суд Линча. Кажется, их начали поддерживать.

— Менты козлы. — Глухо, но громко произнёс Лом, и народ почему-то сразу затих.

— Дорогие друзья! — Улыбаясь улыбкой голливудских актёров, воззвал Велес к народу, даже руки поднял в жесте приветствия. — Я поражён и польщён вашей поддержкой! Я официально заявляю, что завтра с утра, на городской площади, у кинотеатра «Витязь», состоится скромненький фуршет на десять тысяч желающих. Приглашаю всех, кому хочется закусить и выпить на халяву.

Послышался смех, а затем последовали бурные продолжительные овации.

Уже в холле, Лом обратился к боссу.

— Босс, мы же к утру такую поляну х…й накроем!

— Девочек подключи. — Он кивком указал на десять пар восхищённых глаз, прикованных к его фигуре. Девочки всем отрядом рабочие места покинули и теперь, сбившись стайкой, смотрели на господина мэра. — Да, предупреди всех, что завтра у всех выходной с обязательным присутствием на площади. Пацанов с выходных выгоняй туда же. Не хрен яйца парить, будут обеспечивать мою безопасность. И займись этим фуршетом, подключай любые городские службы от моего имени. В баксах не стесняйся, вот, возьми. — Он всунул ему кредитную карточку, вынутую из кармана брюк. — Можешь спустить все и взять кредит в местном банке, но что бы завтра всё было готово. Избирателей кинуть я не имею права, ибо они сегодня едва не покусали мусорков. Короче, действуй, братан.

Лом взял карточку с тяжким вздохом и, отдав указания охранникам, прихватив с собой Сегу, покинул мэрию. А на следующее утро, город наполнили огромные толпы пьяных граждан, поминающих добрым словом мэра и с ненавистью отзывавшихся о милиции. Кстати, отделение милиции и прокуратуры, оцепили спецназом и отрядом солдат, неизвестно как вытянутым с Кордона. Оцепили так, на всякий случай. Не зря, кстати: народ почему-то не любил милицию, вот совсем не любил, жуть просто.

Сам праздник прошёл просто отлично. Правда, празднующих, охочих до халявы граждан, оказалось гораздо больше запланированного максимума. Но, народ-то русский! Хоть и вопящий гордо о своей хохляцкой природе, а на украинском почти никто и не говорит. Впрочем, возможно, потому что всем было хорошо известно, что их мэр на украинском сам не говорит и более того, за два года на посту не удосужился выучить ни слова на этом языке. Зато однажды сломал нос какому-то депутату прямо на улице, на глазах у граждан, когда депутат на вежливую просьбу мэра говорить по-русски, ответил матом на украинском. Такое отношение к языку, местных обитателей возмутило, но удовольствие полученное от зрелища — вида чиновника пускающего носом кровавые пузыри, с лихвой перекрыло негатив. Какая разница, говорили люди, на каком языке говорит этот сумасшедший москаль, если он горой стоит за нас? Конечно, не все так к этому относились, но большинство. И как всякий русский, этот народ (собственно Чернобыль-145, более чем наполовину состоял как раз из тех, кто украинский либо не знал вовсе, либо смутно понимал) очень любил две вещи. Халяву и бухать. Так что перепилось всё мужское население не равнодушное к этому делу и частично женское. Городские магазины в тот день сумели продать почти всё своё спиртное. Совсем всё продать не получилось только потому, что народ по-прежнему упорно гнал самогон, несмотря на бесконечное многообразие магазинного спиртного, а кое-где продавалась ещё и дешёвая палёная водка.

А утром, многие опоздали на работу.

В частности мэр на работу вообще не пошёл. Он на ней ночевал. Как истинный трудяга, обожающий свою работу, ночевал прямо в кабинете. На полу. Свернувшись клубочком. Проснувшись, где-то к обеду он долго не мог врубиться, почему собратья по камере вдруг куда-то пропали. Ещё никак не мог въехать, почему камера заделана красным деревом, а вместо привычных шконок столы и стулья. Захотелось курить. Пошарив по карманам, сигарет он не нашёл, зато обнаружил презерватив и кружевные женские трусики. Красивые.

— Кажется, я такое не ношу… — Не совсем уверенно пробормотал мэр и понял, что совсем ведь не выспался. Вот поэтому поводу, снова и вырубился.

Уже к вечеру, он очнулся полностью и, похмелившись водочкой, неожиданно понял, что работать ему сегодня в лом, потом припомнил, что сегодня суббота и по идеи у всех выходной, а в мэрии кроме охраны никого нет. Вспомнив про охрану, Велес обнаружил, что жуть как хочется по лесу походить, грибов по собирать. Желание было глупое, спонтанное — особенно если учесть, что сейчас весна только началась и грибов нема, Велес всё же решил побродить по лесу с лукошком. Свистнув охрану, приодевшись, он велел подогнать под двери мэрии, машину.

— Едем по грибы! — Объявил жутко довольный мэр, двум своим охранникам, коих решил взять с собой, что бы тоже развеялись немного. Им-то вчера пьянствовать было запрещено. За порядком приглядывали. — Кеша, Ляп, вы со мной.

— Шеф, сейчас же весна, грибов… — Заикнулся, было, Ляп, занявший место водителя. Но Кеша тут же ткнул его локтем, намекая, что босс, сегодня опять немного не в себе и лучше ему заткнуться от греха подальше. Сам Кеша напомнил боссу о другом немаловажном моменте.

— Босс, переодеться бы надо.

— Нахрена? — Искренне удивился Велес, потягивающий пиво на заднем сидении джипа.

— Ну, лес всё-таки. — Смущённо прояснил Кеша, эту очевидную вещь. — Пиджак порвётся.

— Да? Ты думаешь? — Велес задумчиво глянул вниз. Мир вокруг поплыл. Он ещё пивка хлебнул. — Так мы же просто побродим, воздухом подышим и всё…, Ляп ехай уже!

Так и поехали. В пиджаках, брюках, лакированных туфлях и красивых белых рубахах. В лес, грибы собирать.

Пока приехали — километров десять от города, в противоположную от Кордона сторону, Велес наклюкался порядком, и его немного отпустило. Он даже сумел сообразить, что было полным идиотизмом ломиться сейчас в лес по грибы. Хотел, было, сказать Ляпу, поворачивать, но тут, на очередной ухабе просёлка, через открытое окно пахнуло свежим, даже немного морозным, воздухом леса. Этот ветер сдул мысли о возвращении и почти весь хмель. Велес перестал пить и открыл окно пошире. Они ехали, а он как-то тоскливо смотрел на проносящиеся мимо деревья, только-только одевшие свои зелёные одежды из листвы. Он как-то и забыл, как давно не ездил просто в лес. Просто так, для души.

— Останови здесь Ляп. — Сказал Велес, когда за деревьями уже не было видно ничего кроме самих деревьев. Тут было так красиво…

Машина остановилась, и Велес вышел наружу. Тут же ботинки утонули в мягкой прелой, по случаю не давно сошедшего снега, земле. Острые сухие веточки тут же воткнулись в кожу туфлей и поцарапали её, безнадёжно портя дорогую обувь. Но разве ж это важно? Что эти туфли значат? Да ничего — они просто вещь. Велес глубоко вдохнул и свежий воздух, пропитанный запахами леса, наполнил его лёгкие. Кроны берёз, тополей, даже одного кедра, тихо и как-то даже лениво пошумев, чуть наклонились в его сторону, будто здороваясь. Велес радостно улыбнулся им и…, закашлялся. Повернулся. Кеша стоял рядом и курил сигарету, задумчиво глядя на это великолепие, это чудо природы — лес в своём бесподобном зелёном наряде.

— А! Босс, за что!? — Воскликнул Кеша, получив подзатыльник и от неожиданности выплюнув сигарету.

— Что ты делаешь балбес? — Рыкнул босс. Указал широким жестом руки на окружающие их деревья. — Посмотри вокруг. Просто смотри и дыши, тут такая красота! Не погань её вонючим дымом! И вообще…

Кеша промолчал, странно беспокойно покосился на босса, но закурить снова, не рискнул. Велес пушку с собой не взял, но ему она и нахрен не нужна, вполне может вооруженного до зубов быка голыми руками под фарш разделать — видали мы такое, так что нам оно не надо. Лучше потерпим без курева немного, чем лечь в этом унылом сыром лесу, хладным трупом, от рук этого высокопоставленного пацана.

Велес бродил по лесу почти час. Стало темнеть. Солнце ещё не ушло за горизонт, пока даже не думало об этом, но тут под сенью леса, казалось, будто оно вот-вот с небосклона исчезнет. Пора было собираться обратно. Грибы — что за идиотская идея? Велес, припомнив, зачем сюда сначала собирался, даже расхохотался своему недавнему «гону». Впрочем, он Велес — босс Организации и к тому же, имеющий официальную высокую должность, у него есть полное право иногда гнать и чудачить. Заслужил потом и кровью, иногда кровью своей. Велес двинулся к машине. Удивительно, но похмелье, как и хмель от уже выпитого, исчезли без следа. Целительная сила природы! И не скажешь, что тут в тридцати с лихом километрах, область чрезвычайно активного аномального пространства, известное как Зона.

Вскоре он пришёл к джипу и обнаружил странно беспокойно косящихся на него пацанов. Оба машину зачем-то покинули. Скоро стало ясно зачем. Вокруг них ощутимо пахло сигаретным дымом. Велес просто грустно вздохнул — нет, никогда не понять этим несчастным всего чуда, что являет собой обыкновенный лес, простой и не замутнённым всяким мусором, что исторгает из себя человеческая цивилизация. Лес вечен. Со временем он сжуёт и мусор, и саму цивилизацию и останется так же стоять. А цивилизации уже не будет, только лес…, Велес чувствовал его. Может, даже, в какой-то степени, понимал его.

Именно в этот момент, когда Кеша с Ляпом облегчённо вздохнули, сообразив, что за курение в неположенном месте босс на них не злится, Велес решил, что если когда-нибудь отойдёт от дел, то обязательно построит себе дом, где-нибудь в лесу, подальше от шумных и беспокойных людей. Подальше от этих муравейников, что с такой помпой люди гордо называют Городами, считая их истинной Опорой и мощью Цивилизации.

— Поехали, пацаны. — Сказал Велес, усаживаясь в машину.

Пацаны, отчего-то не спешили забраться в машину вслед за ним. Застыли как изваяния на улице. Велес нахмурился, заподозрив, что курили эти два оболтуса, вовсе не табак и сейчас вот, их накрыло. Это что же — ему машину, придётся лично вести, что ли? Безобразие! Он покинул авто и намеренно громко хлопнул дверью. Ноль реакции — смотрят в лес стеклянными от кайфа глазами. Кеша, вот, зачем-то, пояс теребит негнущимися пальцами, и на лбу пот выступил…, от кайфа ли у них глаза стеклянные? Может, от страха? Велес посмотрел туда же, куда глядели его спутники. Смотрели они в ту сторону, откуда он сам пришёл. Сначала ничего необычного он не увидел. Потом разглядел нечто белое, мелькающее среди древесных стволов. Велесу показалось, что это женщина в свадебном платье. Естественно показалось, откуда здесь в лесу так одетая женщина?

Спустя несколько секунд нечто вылезло на открытое место. Деревьев тут уже не было — до просёлка и машины на нём остановившейся метров пять-шесть. Нечто остановилось, и Велес понял, что нет, не показалось. Это и правда была женщина. Даже девушка. Молодая, раньше, наверное, симпатичная, в шикарном белом свадебном платье и фате. Пустой отстранённый взгляд. Бледная. Платье испачкано в земле. Пальцы на руках ободраны, ногти сломаны и кровоточат. Бедняга с трудом держалась на ногах, покачивалась из стороны в сторону, будто оступилась и никак не могла обрести устойчивое равновесие. Платье кое-где порвано. Велес, даже побагровел, начиная понимать, что, возможно, несчастную девчушку били и пытали — изнасиловали-то точно. Платье смято и местами порвано. Какая же гнида могла изнасиловать и бросить в лесу девушку в день её свадьбы? Впрочем, может и не в день свадьбы, а просто примерила она это платье или с репетиции свадьбы возвращалась. Сейчас молодёжь любит такие глупости — репетиции свадеб…

Велес скрипнул зубами, прошипел: падлы и, припомнив прошлогоднюю историю, тоже в лесу, но в другой точке, поразился, почему его так злит именно данная ситуация? Тогда они тоже в лес ездили, правда, не за грибами, а пострелять из нового аномального оружия и к ним, так же вышла, жутко избитая девочка лет восемнадцати. Так тогда он почти никаких эмоций не испытал. Увезли девчонку в больницу, ментов снарядили разобраться с этой историей и всё, к вечеру уже забыл. А тут прям всё кипит…, наверное, это потому, что девушка в свадебном платье, а он сам с похмела. Расслабился…, нельзя ему расслабляться. Это вот Кеша, рядовой бык, может себе такое позволить. А он нет.

— Не рыпайтесь пацаны. — Сказал Велес своим людям и обратился к девушке. — Леди, простите, не бойтесь. Мы вас не обидим. Успокойтесь, всё уже кончилось.

Девушка до того бестолково вертевшая головой из стороны в сторону, повернула её на голос. Пустые, какие-то отмороженные глаза, уставились на Велеса. Жалость в его душе колыхнулась с новой силой. С некоторым беспокойством он ощутил, что где-то очень глубоко, радостно шевелится совесть, решившая видимо, что пришло время ей вернуться и начать грызть тонкий душевный мир своего хозяина. Нехорошо это. Как спала, так там пусть и спит — в его работе совесть советчик, который способен очень быстро довести до гробовой доски.

Девушка застонала, очень жалостливо и шагнула неуверенно к Велесу.

— Иди, иди. Всё нормально… — Он толкнул Кешу. — Помогите ей бараны…

Кеша, вместо этого стал с каким-то остервенением драть свой ремень, что-то там ища, видимо. Глаз он от девушки не отрывал и потел всё сильнее.

— Уроды. — Сказал Велес и шагнул к девушке, намереваясь сопроводить её в машину.

В этот миг, Кеша оставил свой пояс в покое и, схватив босса за плечи, с силой рванул его назад и толкнул к машине. Велес ударился спиной и тихо офигел от такой не прикрытой наглости заместителя начальника службы безопасности.

— Совсем охренел? — Рыкнул он Кеше, у коего глаза, почему-то, сильно выпучились.

— Б-босс. — Заговорил Кеша, губы у него мелко дрожали. — Это Лиза Коченко. Он-на на п-прошлой неделе от р-рака ум-мерла. Я на п-похоронах б-был. Он-на зам-муж не вышла, р-родители её в п-платье с-свадебном х-хоронили…

Рак, да, ахиллесова пята Чернобыля-145. Смертность от рака здесь очень высокая…

Велес даже не сразу въехал в сказанное Кешей. Девушка, по словам Кеши, недавно умершая, сейчас медленно шла к ним. И, кажется, с каждым шагом шла всё быстрее. А спустя мгновение, она прыгнула вперёд, хищно оскалив жёлтые зубы, и Велес увидел там, в её открытом рте язык. Нормальный такой, как у всех, обычный язык. Только сиреневый очень.

Тело сработало быстрее мысли. Кеша, со страху забыл, что пистолет он в машине перекинул в наплечную кобуру, потому как будучи за поясом, ствол упирался в одно место и сильно на него давил. Сейчас Велес выхватил пушку из кобуры Кеши и выстрелил на вскидку. Пуля попала покойной невесте прямо в лоб. Ударная сила опрокинула её навзничь, голые ноги подлетели довольно высоко. Голые, синие, с сетью сиреневых вен. Определённо девушка была мертва уже несколько дней.

— Ох-х-х-ху…ь. — Заикаясь, сказал Ляп, трясясь сразу всей своей нескладной фигурой.

— Верно подметил. — Сказал чуточку бледный Велес. — Бля, прям в кино попали: Мёртвая Невеста, смотрели? — Оба кивнули головами. Вон что их так с катушек сорвало. Бесстрашные пацаны, наверное, над тем кошмарным фильмом даже хохотали. Только вряд ли они предполагали, что он может стать реальностью… — Откуда здесь зомби? В тридцати километрах от Зоны?

Вопрос не остался без ответа. И ответ был до тупости простым.

— С кладбища. — Сказал Кеша, уже не заикаясь.

— Хм. — Заметил Велес, но чем возразить не нашёлся.

— Постойте, если она с кладбища… — Дальше говорить и не требовалось. Ляп беспокойно огляделся. Раз есть один труп оживший, почему бы не проснуться всему кладбищу? Велес, как и его друзья, тут же пропотел. Местное телевидение недавно передавало информацию о количестве умерших в городе за последнюю неделю. Почти сто человек. Если они сейчас все в лесу…

— Валим отсюда пацаны. — Сказал им босс, и они были совсем не против свалить.

Когда машина уезжала из этого нехорошего леса, Велес посмотрел в заднее стекло. Невеста с простреленной головой, уже не лежала на земле, она медленно поднималась. В затылке дыра с апельсин размером, а ей пофиг — встаёт потихоньку.

— Кеша, завтра всех пацанов с выходных поднимай. — Холодно приказал Велес, когда машина вышла на трассу и понеслась к городу на скорости сто с лихом км. — Возьмём, что потяжелее и почистим местность.

— Босс, может не надо, а? — Простонали с передних сидений сразу оба.

— Надо. А то, как же я за грибами по осени поеду? Не, пацаны, эту погань из лесу нужно убрать…, и на кладбище заглянем…

Два дня лес прочёсывали. Невесту эту отловили и разнесли в мелкую крошку парой выстрелов из «Зари». Удалось найти ещё двух зомби, их отправили туда же куда и невесту. Кладбище прочесали, нашли три изнутри раскопанных могилы. Обнаружили одну не раскопанную до конца.

— И смешно и горько, блин. — Сказал Велес и Лом с Нарком, стоявшие по бокам от него, молча кивнули. — Здорово дед. Куда собрался?

Дед, по пояс, торчавший из своей могилы, ответил злобным шипением и шикарным оскалом жёлтых зубов. Странно смотревшихся зубов — будто недавно отросли…, бред конечно, просто крепкий был дед, все зубы сохранил до самой смерти. Дед этот ещё и руками потянулся к ним. Твидовый пиджачок треснул у плеча. Колода орденов на левой стороне груди звякнула. Странно, вот всегда Велесу казалось, что ордена на этих гордых стариках, бывших вояках, звенят очень гордо и будто зовут своим звоном на войну, на битву с врагом. А вот сейчас показался этот звон зловещим голосом Смерти. Будто через пустую оболочку мертвеца, она предупреждала их, что всё равно они когда-нибудь умрут. Не сейчас, так потом, она всё равно возьмёт свою законную добычу — их жизни.

Выстрел «Зари» разнёс мертвеца в куски. Могилу раскопали и зарыли там все запчасти трупа. Был обнаружен ими ещё один зомби…, в сторожке лежал. Ему ноги отгрызли по самый пояс, и он не смог сам покинуть свой домик. Фомич, его раньше так звали. Смотритель местный. Ему отстрелили голову и закопали в компании с останками старика.

С тех пор на кладбище появился новый смотритель. Даже сразу два. Две мрачные личности, с огромным уважением относящиеся к штанге, и два их сменщика из того же типа людей. Сторожка превратилась в укреплённый дот — внешне всё то же самое, но если бы кому пришло в голову отколупнуть обивку внутри, очень удивились бы, увидев металлические платины. И конечно, совсем удивились бы увидев, что хранится в морозилке маленького холодильника сторожей. Пистолет «Заря» в рабочий инструмент работников кладбища, обычно не входил. Вынужденная мера, впрочем, со временем никак себя не проявляла. Мертвецы больше на кладбище не оживали…, до самой осени…