"Сергей Кузнецов. Семь лепестков " - читать интересную книгу автора

этого хотел еще задержаться и поговорить с Горским.
Впрочем, ему показалось, что когда он вдувал ей паровоз, между ними
проскочила какая-то искра... не в буквальном, разумеется, смысле. Антон
всегда находил очень волнующим выдыхать дым в рот другому человеку.
Получалось похоже на дистанционный поцелуй - впрочем, не очень долгий.
Считалось, что охлажденный дым действует сильнее - но Антон подозревал, что
главное, как и во многих травяных делах, был сам ритуал.
Они спустились в метро и мимо неподвижного милиционера пошли к
эскалатору.
- Хороший город Москва, - сказал Антон, - идешь обкуренный и всем хоть
бы хны. Вот если бы шел пьяный - точно бы привязались.
Алена ничего не ответила, и Антон сглотнул про себя неприятную мысль о
том, что через несколько лет все может измениться... впрочем, он утешил себя
тем, что в России наркотики всегда останутся привилегией особо продвинутых.
Массы будут по-прежнему пить свою водку.
Алена молчала, и ее молчание начало тяготить Антона. В пустом полночном
вагоне он спросил ее:
- А ты хорошо знала эту Милу?
- Мы с ней были ближайшие подруги... с детского сада еще. Почти всю
жизнь, получается.
- Ты же говорила, что вы давно не общаетесь?
- Всего год, - ответила Алена.
- А чего поругались?
- Из-за мужика, - голос ее дрогнул, и Антон почувствовал, что она
вот-вот заплачет.
- Ладно тебе, - сказал он, обнимая ее за плечи.
Он не любил в себе состояние эротического возбуждения. Тупое,
одномерное желание, казалось, принижало его. За то он и любил траву, что, в
отличие от алкоголя, она не возбуждала сексуального вожделения, а словно
рассредоточивала его... эротизм не был сконцентрирован в женской пизде, а
был словно разлит по всему миру. Антон помнил, как в один из первых раз,
когда курил гашиш, он целый вечер гладил обивку кресла, получая
нечеловеческое удовольствие от тактильных ощущений... мысль о сексе казалась
в таком состоянии просто смешной.
Однако ночь, проведенная с Лерой, словно изменила его. Самое странное
было то, что он никогда не любил девушек лериного типа - полных большегрудых
блондинок, предпочитал как раз миниатюрных брюнеток вроде Алены. К тому же
Лера была старше, наверное, лет на десять и слишком активна в постели - на
его вкус. Но как бы то ни было, он поймал себя на том, что сидит, обнимая за
плечи готовую заплакать Алену, а перед его глазами проносятся отрывочные
воспоминания о позапрошлой ночи.
Они вышли в "Выхино", бесконечно долго шли между киосков, потом
свернули куда-то вбок и через десять минут вошли в темный двор. Все это
время они двигались абсолютно молча, обнявшись, словно превратившись в
единый четырехножный механизм. Как иногда бывало под травой, движение почти
полностью захватило Антона. "Хорошая шмаль у Горского, - подумал он, - два
косяка - а как вставило!"
Алена открыла дверь подъезда. Как само собой разумеющееся, они вошли
внутрь и, уже расцепившись, поднялись по лестнице на второй этаж. Свет в
прихожей горел и, словно оправдываясь, Алена сказала: