"Сергей Кузнецов. Семь лепестков " - читать интересную книгу автора

проснуться в конце концов.
- Подъезжай ко мне в офис прямо сейчас, - сказал Белов не терпящим
возражений тоном, - перетереть надо.
- Что перетереть? - спросил Антон и почему-то подумал про шишечки. Но в
ответ раздались гудки, и он понял, что Белов повесил трубку.
Офис Владимира находился в маленьком особняке, затерявшемся в
чистопрудных переулках. Собственно, Антон не знал, принадлежал ли весь
особняк Владимиру, арендовал он его целиком или по частям - да это было и не
важно: с точки зрения Антона, сумма, предполагаемая любым из перечисленных
вариантов, была столь астрономически велика, что разницы, фактически, не
было.
Охранник спросил в переговорное устройство имя и цель визита; щелкнул
замок, Антон оказался в предбаннике. Детина в камуфляже посмотрел паспорт и
вернул его Антону.
- Куда идти-то? - стараясь придать голосу независимую интонацию,
спросил Антон.
- Вас проводят, - ответил охранник с точно выверенной смесью
подобострастия и презрения.
И в самом деле - раздался цокот каблучков, и из-под подмышки вохровца
появилась полноватая брюнетка.
- Вы к Владимиру Сергеевичу? - спросила она.
Антон кивнул, и девушка повела его по длинному коридору. Они вошли в
полуоткрытую дверь. Брюнетка нажала клавишу переговорного устройства и
доложила:
- Владимир Сергеевич, пришел Антон, - и она назвала его фамилию.
- Пусть заходит, - раздался искаженный интеркомом голос Белова.
Секретарша указала Антону на следующую дверь, а сама села за стол. Кроме
компьютера на нем ничего не было - "Тетрис" заменил секретаршам полировку
ногтей и разговоры о дефиците. Последние, впрочем, были знакомы Антону в
лучшем случае по фильмам Эльдара Рязанова.
Потому он равнодушно скользнул взглядом по секретарше, привычно
сосредоточившейся на дешевом EGA мониторе, и подумал о том, что путешествие
через вложенные друг в друга двери напоминает ему не то знакомую по книгам
структуру Запретного Города в Пекине, не то русскую матрешку. Впрочем,
учитывая, что матрешка - тоже восточное изобретение, разница невелика. Как
ни верти, все это вместе было похоже на многоступенчатый галлюциноз, с
каждой новой дверью норовящий обернуться бэд трипом. Всплыло из памяти
знакомое по рассказам Горского словечко "шизокитай", и Антон в который раз
подивился величию медгерменевтов.
Впрочем, кабинет Белова не напоминал ни о Китае, ни о последней
матрешке - это был обычный советский кабинет, со столами, составленными
буквой Т. О том, что на дворе не 1984, а 1994 год, свидетельствовал разве
что компьютер, стоявший на главном столе, да отсутствие портрета Ленина на
стене.
- Садись, - сказал Владимир, и Антон сразу же попался в геометрическую
ловушку: заняв место за длинным столом, он оказался боком к собеседнику -
чтобы посмотреть на Белова, ему каждый раз приходилось выворачиваться, от
чего чувство дискомфорта все возрастало.
- Так ты говоришь, от ЛСД нельзя умереть? - спросил Владимир.
- Умереть можно от чего угодно, - ответил Антон, - но вообще-то ЛСД