"Сергей Кузнецов. Семь лепестков " - читать интересную книгу автора

представлялось возможным. Свободных денег у них, само собой, не было.
Впрочем, глядя на дом, где они жил, впору было подумать, что денег нет
вовсе: если у зданий, как у людей, существует свое проклятье, то проклятьем
дома, где жили Селезневы, было ожидание. Двадцать последних советских лет
дом безрезультатно ждал капитального ремонта, чтобы на излете перестройки
возложить остаток надежд на богатую риэлтерскую фирму, которая все никак не
появлялась. Вероятно, нехватка финансов компенсировалась перебором фекалий,
резкий запах которых ударил Антону в нос, едва они зашли в подъезд. Лестница
на второй этаж напоминала о бренности нашего мира лучше, чем любой заезжий
евангелист.
Квартира алениных родителей служила прекрасным продолжением этой
невысказанной проповеди. Когда-то это была обычная обеспеченная
интеллигентская квартира. Но сегодня выменянные на макулатуру тома
Александра Дюма, стоящие на чешских полках (с портретами Высоцкого и
Визбора, вставленными между стеклами), выглядели ненамного лучше
составленного в сервант хрусталя, радужные блики которого играли на выпуклом
экране телевизора "Рубин".
Впрочем, Антон только мельком глянул в родительскую комнату - девушка
сразу увела его на васину половину. Пресловутый generation gap, видимо,
проходил прямо между комнатами: здесь уже не было портретов русских бардов,
зато со стены во всей красе львиной гривы своих дредлокс смотрел Боб Марли.
В комнате царило запустение, обои были в пятнах от загашенных - случайно или
нарочно? - подумал Антон, - бычков, а кассеты были свалены горой в углу. На
диване лежал раскрытый том Кастанеды и полная пепельница окурков от
"Беломора".
- Знал бы ты, как я ненавижу моего брата, - сказала Алена, бессильно
опускаясь на пол.
- Может, дунем? - предложил сердобольный Антон, нашаривая в кармане
початый корабль.
И они дунули. Разок, а потом другой. И тут Антона срубило.

Проснулся он от чудовищного звона. "Эфиопы, - невпопад подумал он, -
тоже православные. И значит, это растаманский благовест". Тут он проснулся
окончательно и понял, что звонят в дверь. Также он понял, что спал не
раздеваясь, а Алены нигде нет. Матерясь, он пошел в прихожую и, зачем-то
накинув цепочку, приоткрыл дверь, даже не спросив, кто там.
Пришедшие напоминали продолжение дурного сна - впрочем, не того, что
снился Антону.
- Вася дома? - спросил один из них.
- Неа, - ответил Антон, размышляя, сколько секунд понадобится каждому
из гостей, чтобы высадить дверь.
- А где?
- Хуй его знает, я за него не ответчик, - сказал Антон и по
изменившемуся лицу собеседника понял, что сказал что-то не то, и потому
добавил, пытаясь собраться: - а вы по какому делу?
- Он нам должен, - сказал второй.
- Да, я слышал, - вспомнил Антон вчерашний рассказ Алены, - 800 баксов,
так?
- 900 уже, - сказал первый визитер, - мы его на счетчик поставили.
Завтра будет 950.