"Сергей Кузнецов. Семь лепестков " - читать интересную книгу автора

опять тянулась бесконечная стена, но на этот раз вместо агрессивных надписей
на ней расплывались бесформенные и текучие пятна, вроде тех, что появляются
на воде, если капнуть туда бензина. "Цветик-семицветик", - повторил про себя
Антон, не то пытаясь придать этим пятнам форму, не то просто для того, чтобы
не забыть, зачем он отправился в это путешествие. Словно в ответ на
заклинание его на секунду отпустило, вагон исчез, и он понял, что стоит на
четвереньках в своей комнате. "Интересно, вырвало меня или нет?" - подумал
он, но, опустив голову вниз, увидел все те же радужные - семицветные -
разводы. Антон провел по полу руками, но руки погрузились в узоры как в
жидкость, или, точнее, как в желе. От испуга Антон неожиданно для себя
самого вскочил. Ему показалось, что он поднял себя силой мысли, потому что
тело по-прежнему ему не повиновалось. Может быть, впрочем, он оставался
неподвижным, и вскочил только внутри собственной галлюцинации. Возможно,
впрочем, что и на четвереньках он стоял только внутри нее. Так или иначе, он
сделал несколько шагов. Какое-то странное пятно в углу комнаты привлекло его
внимание, и он направился к нему.
Это была печатная машинка. В этом фантомном мире она одна была столь
восхитительно материальна, что Антон начал гладить ее металлический корпус и
истертые овалы букв. "Кажется, галлюцинации кончились", - подумал он и
порадовался, что может отличать реальность от иллюзии. Но тут же он
рассмеялся: это, конечно же, была не настоящая печатная машинка, а
воспоминание о машинке, на которой подрабатывала машинисткой его мама, когда
он еще учился в школе. Хотя, может быть, она не подрабатывала, а, напротив,
перепечатывала запрещенные книги, которые Антону потом было скучно читать
даже в перестроечных журналах. Сейчас он провел рукой по черной ленте и
посмотрел на свои пальцы: на них, словно после прикосновения к крыльям
бабочки, осела радужная пыльца. Он почувствовал себя удивительно спокойно и
неспешно тюкнул по клавише.
Машинка поддалась, словно давно ждала этого прикосновения, отозвавшись
целой трелью коротких ударов. Так повторилось несколько раз, и Антон
чувствовал нарастающее ощущение счастья. Он обратил внимание, что удары по
разным клавишам вызывают стрекочущие очереди разной продолжительности, и
некоторое время забавлялся, пытаясь угадать, по какой клавише лучше ударить
в следующий раз. Это было как будто занятие сексом с Лерой, когда он пытался
прочувствовать желание партнера, но гораздо сильнее и выразительней.
Внезапно он почувствовал, что хочет пить. Повернувшись, он подошел к
росшему из стены крану и включил воду. После нескольких тщетных попыток
набрать пузырящуюся субстанцию в ладони, ему удалось поймать ее ртом.
Немного подумав, Антон решил, что следовало бы напоить машинку тоже. Вода
сливалась в небольшой бассейн, и рядом с ним Антон нашел большую плоскую
чашу, уже заполненную радужной переливающейся жидкостью, которую он и вылил
в распахнутый рот машинки. Машинка тут же заблестела, словно этого действия
ей и не хватало, чтобы окончательно обжиться в этом мире. Антон подумал, что
еще он мог бы сделать для нее и, наконец, понял: машинка просила бумаги. Он
был уверен, что, как в любом благостном галлюцинозе, все что нужно само
появляется из ниоткуда. И действительно, вскоре он нашел пачку бумаги,
постоянно меняющей свой цвет. Он подивился было, откуда в его прошлом
взялась такая бумага, но тут же забыл об этом, столкнувшись с почти полной
невозможностью засунуть лист в машинку. Когда ему, наконец, это удалось, он
снова ударил по клавишам. Нагнувшись к листу, он собирался прочесть