"Сергей Кузнецов. Семь лепестков " - читать интересную книгу автора

были понимать, что цена зависит не столько от товара, сколько от
платежеспособности покупателя и, значит, никаких обид. Впрочем, богатых
клиентов у него было не так уж много - один, может быть - два человека.
Вероятно, сравнительная неудача Зубова на этом рынке объяснялась тем, что он
не торговал кокаином - не из каких-либо принципиальных соображений, а просто
потому, что никак не мог выйти на оптовых распространителей. Впрочем, со
временем Зубов надеялся наладить нужные контакты, и тогда бизнес должен был
круто пойти в гору, потому что - он это знал - торговать жесткими
наркотиками гораздо выгодней, чем травой, психоделиками и экстази.
Впрочем, несколько клиентов подобного рода у него все-таки было - и
потому, получив от одного из них сообщение на пейджер с просьбой о встрече,
Зубов обрадовался и сразу отложил все остальные дела.

Сначала Олег приготовил алтарь. Мелом на поверхности исцарапанного
полированного стола он нарисовал круг и разметил его семью несимметричными
трезубцами, сгруппированными в правой части. Потом зажег свечи, положил в
центр хрустальный шар и разложил подношения: два пера, несколько очищенных
бананов, привезенные из Крыма ракушки, блюдечко с благовониями Абра-Мелина,
таблетку "экстази" и череп. Череп был кошачий, хотя, конечно, лучше был бы
настоящий, человеческий. Когда он на Пасху ходил с родителями на кладбище к
деду, он даже присматривал могилу, которую было бы сподручней раскопать - но
вот так и не собрался, а теперь было не до того. Хорошо, что он успел нарыть
тогда могильной земли, которой сейчас присыпал контур круга. Потом он зажег
красные свечи - в отличие от черных, они означали быструю смерть.
Олег сел на стул, уставился глазами в шар и постарался войти в транс.
Прежде всего следовало прогнать воспоминания о люстре, которую этот шар
когда-то украшал. Люстра висела в большой комнате, в квартире его родителей,
и иногда, когда болел младший брат, Олега укладывали спать там. В свете фар
проезжавших за окнами машин, шар был очень хорошо виден, и каждый вечер,
когда ему доводилось ночевать в гостиной, маленький Олег подолгу на него
смотрел. Теперь он склонен был считать это своими первыми опытами медитации
и трансовых состояний - но в настоящий момент мысли о детстве (сказка на
ночь, мамин поцелуй, детский сад по утрам) следовало прогнать. "Мое тело
застывает, я не могу пошевелиться, - сам себе сказал Олег, - с каждой
секундой я все больше погружаюсь. Я не двигаюсь, но не чувствую напряжения.
Я вхожу в транс".
В магнитофоне играли Dead Can Dance, уже изрядно надоевшие Олегу, но
почему-то прекрасно помогавшие в таких делах: возможно, как раз поэтому и
помогавшие хорошо.
Мало-помалу дыхание стабилизировалось, предметы, находившиеся по краям
поля зрения, покрылись белесой пеленой. Олег медленно начал считать до
десяти. С десятым выдохом он замер и оставался неподвижным долгое время.

Это был тот самый коммерсант, которого Зубов только условно считал
своим клиентом. Всего однажды, месяца два назад, он взял у Димы пару марок
кислоты, и тот, понимая, что такого покупателя грех упускать, продал ему
самое лучшее, что было на тот момент в Москве, чистое ЛСД, без примеси
амфетаминов и других веществ, которые недобросовестные оптовики добавляют в
кислоту, чтобы привлечь дискотечную молодежь. Возникла, правда, смешная
проблема: покупатель требовал, чтобы на марке было обязательно изображено