"В.Н.Кузнецова. Дневник штурмана " - читать интересную книгу автора

различим. По стенкам графина очень искусно и изящно вились выпуклые лианы с
эффектными рассеченными золотисто-зеленоватыми листьями. Закрывался графин
крышкой с шишечкой в виде какого-то тропического плода со свешивающимся
лианообразным хвостиком. Красивый графин, ничего не скажешь, но главное в
нем - ручка. Эта ручка - не ручка, а чудесная обезьянка, которая карабкается
наверх, к экзотическому плоду. Когда берешь графин за ручку, то из кулака
высовывается лишь головка обезьянки с милым наивным выражением мордочки. Я
повернула крышку графина так, чтобы ясно было, что обезьянка хочет
схватиться за лиану, а не собирается скользить лапками по гладкой
поверхности крышки. Получалось, что действия зверька очень разумны, а его
чуть повернутая мордочка смотрит доверчиво, не подозревая вас в воровских
намерениях. Ну разве не блекнут перед таким чудом природы и искусства
отвратительные характеры командира и первого штурмана? К графину прилагались
четыре матовых стакана с лианами, но без обезьянок.
Развернув графин таким образом, чтобы обезьянка смотрела на меня, я
прикинула, как лучше приступить к работе. "Крутые виражи" я избрала темой
своей диссертации и не без гордости сознаю, что мне удалось добиться
потрясающих результатов как в экономии энергии, так и в пересмотре привычных
режимов скоростей. Мой метод показался слишком невероятным и его вводят у
себя на кораблях немногие командиры да и то весьма осторожно. Постепенно он
прижился, но пока, за два года существования, широкого применения не
получил, потому что ортодоксально настроенные личности, не отрицая
достоинств моего изобретения, предпочитают пользоваться досконально
изученными и хорошо опробованными, хотя и не столь ошеломляющими методами.
Ох, до чего же трудно внедряется в жизнь что-то кардинально новое!
Я знала, что уязвимость моего метода именно в его малой опробованности,
но я решила рискнуть. Если мистер Форстер забракует мою работу, то я сумею
очень быстро сделать новый расчет и впредь буду продолжать свою временную
службу старательно, исполнительно, но без инициативы, однако сейчас я не
могла отказаться от демонстрации своего изобретения. Ну, а если работа
является предметом гордости, то она доставляет наслаждение. Я неплохо
поработала, временами переглядываясь с обезьянкой, пока не пришел мистер
Форстер и не отослал меня завтракать, прося не задерживаться. За то, что он
не забыл про меня, я ему почти простила его начальственный тон. В конце
концов, не тон важен, а поступки.
В столовой не было ни души, но из кухни, смежной со столовой, ко мне
вышла горничная. Честно говоря, сперва я решила, что это повар, очень уж
трудно было признать в этом гренадере женщину. Здоровенная, широкая в кости
белобрысая финка с грубым мужеподобным лицом. Стоило мне взглянуть на ее
кулаки и представить их в действии, и сразу я пришла к выводу, что если ей
случится встретиться с убийцей, то девяносто пять процентов за то, что
пострадает убийца, ведь вряд ли людей в комиссию подбирали по росту и
физической силе и трудно себе представить ученых мужей под стать этакой
даме, а ведь именно им предстоит выходить из корабля, когда мы прилетим на
место, и следовательно, если кому и грозит опасность заразиться, то только
им. Я не видела еще никого из них, но уже заранее отгоняю от себя все мысли
о реальности такого заражения и превращения умных, талантливых людей в
кровожадных монстров или бьющихся в истерике от беспричинного панического
страха сумасшедших. Я слишком внезапно узнала о своем назначении в
экспедицию, поэтому у меня не было времени выяснить подробности этих