"Андрей Квакин. Клуб самоубийц (Документальная историко-психологическая драма) " - читать интересную книгу автора

некоторые весьма существенные вопросы, в особенности по учебной и
хозяйственным частям, или не обрисованы совсем, а лишь только намечены, или
же выяснены не с тою степенью точности, как это было бы необходимо. Очень
многие свидетели, весьма откровенно и охотно говорившие по делу вообще, при
формальном опросе давали свои показания очень осторожно, условно и с выбором
выражений, каковое обстоятельство объясняется неуверенностью свидетелей в
торжестве правды и вытекающими отсюда опасениями за свою судьбу.
Безусловно, что здесь заметно пагубное воздействие на педагогический
коллектив следствия по "Клубу самоубийц", когда преподаватели, искренно
желавшие изменить обстановку в корпусе, были из него уволены. Чувство
человеческого достоинства, утраченное старшими кадетами в общей разрухе
гражданской войны, не восстановлено и по настоящее время. Грубость,
площадная ругань, крайняя наглость - явление самое обычное (...) а
неуважение к личности человека в настоящее время возведено в систему. Так
называемый "цук" свил себе прочное гнездо в корпусе и решительно, самым
отрицательным образом, влияет на успех педагогической работы, проникая во
все классы, вплоть до первого, и выливаясь в такие формы, когда
издевательство над товарищем доводило его до обморочного состояния.
В корпусе существует кадетское "самоуправление", состоящее из так
называемого "корнетского комитета", "генерала выпуска" и "ротмистра" (...)
причем члены этого "самоуправления" принадлежат, как общее правило, к числу
самых недобропорядочных и недостойных кадет. (...) Эта своеобразная
организация настойчиво проводит свои домогательства взять в руки не только
руководство непосредственной жизнью кадетской массы, но и регулирует
отношение кадет к своим воспитателям, преследуя тех своих товарищей, которые
чувствуют потребность в духовной близости с тем или другим лицом
педагогического персонала... Кадеты, боясь репрессий со стороны
"комитета",обращаются к воспитателю украдкой, прося его не разглашать факта
обращения. Деятельность "самоуправления" не ограничивается этим: оно издает
приказы по корпусу (...), налагает на кадет взыскания, весьма чувствительные
по своим размерам и унизительные по существу, и, наконец, как венец всего,
имеет голос при приеме кадет в корпус. (...) Сами же члены "самоуправления"
стоят вне воспитательского воздействия и по общему правилу неуязвимы. (...)
Уже самый факт существования кадетского "самоуправления"
свидетельствует о полном пренебрежении кадет к авторитету воспитателей и о
нежелании их считаться с таковыми. (...) Получается впечатление, что крупные
недочеты в корпусе тщательно скрывались, и в этом отношении резко выделяется
возмутительный факт, когда вопрос о наличии в корпусе "Клуба самоубийц", два
из членов которого покончили с собой, был обсужден не только не в обществе
педагогического комитета, но даже и не в частных, а директором совместно с
кадетами, причем воспитатели не были постановлены в известность о
результатах сего совещания".
Полковник Сорокин настаивал на отставке генерала Римского-Корсакова и
предании суду наиболее провинившихся сотрудников и преподавателей Крымского
корпуса. Вскоре данные рекомендации были реализованы. Правда, все было
проведено втихомолку, без оглашения данных проверки. Это позволило в книге
"Зарубежная русская школа" (Париж, 1924) даже не упомянуть про порядки,
творящиеся в Крымском кадетском корпусе, про "цук" и "Клуб самоубийц". Здесь
говорится следующее:
"Менее удачно размещены Крымский и Донской корпуса. Прежде всего они,