"А.Дж.Квиннел. Во имя отца" - читать интересную книгу автора

преследовали - сорок лет одинокой жизни. Лысый, с изъеденным оспой лицом и
глубоко запавшими глазами. Но в этих глазах светилась огромная преданность
вере, честность и решимость. Рядом с Ботяном сидел Клаштор из Польши,
проведший восемнадцать лет в ГУЛАГе. Беконный Священник каким-то образом
вытащил его пять лет назад. Он отказался от обеспеченной старости на Западе,
пожелав остаться в родной стране, и продолжал служить церкви, что далеко не
безопасно. Менини знал почти все об этих людях. Его внимание привлекла
костлявая фигура отца Яна Панровского, младшего из всей группы, хотя, по
правде говоря, он не казался младшим. Все его тело было изуродовано, волосы
были абсолютно седыми, а на правой щеке виднелись четыре глубоких шрама.
Менини никогда раньше с ним не встречался, но он знал, что из всех
присутствующих он настрадался больше других. Он был поляком, и в 1941 году
немцы посадили его в концлагерь за помощь Сопротивлению. Он бежал оттуда на
восток, но русские не поверили членам его группы и расстреляли почти всех.
Панровский чудом спасся. Русские отправили его в Россию, где он в течение
семи лет гнул на них спину. Но даже в таком положении он помогал товарищам
по несчастью состраданием и утешением. После смерти Сталина его выпустили, и
орден доставил его в Рим. Но он опять отказался променять свое жалкое
существование на комфорт и безопасность, уехав в 1958 году в Чехословакию в
качестве тайного священника. Там его арестовали, и восемнадцать лет он
провел в тюрьме в городе Кладно. В тюрьме он подвергался истязаниям. Его
выпустили в 1980 году. Проведя полгода в больнице в Риме и еще шесть месяцев
в монастыре близ летней резиденции папы замка Гандольфо, он попросил, чтобы
его отпустили к матери и тете в Ольштын. Его неохотно отпустили, направив в
духовную семинарию. Через Ольштын проходила одна из линий связи ван Бурха,
так что отец Панровский оказывал голландцу помощь.
Сейчас он сидел, кожа да кости, и его глаза буквально излучали все
пережитые страдания.
Менини посмотрел на всех и начал было что-то говорить, но тут его голос
сорвался: все заранее заготовленные фразы мгновенно рассыпались в прах.
Кардинал не опустил голову. Он просто сидел выпрямившись, и слезы медленно
стекали по его щекам. Слезы всегда красноречивее слов. Его гости знали, что
Менини - весьма сдержанный человек. Они увидели его слезы и, заметив
сострадание в его глазах, тоже разрыдались вместе с ним. Все, кроме отца
Панровского, который не мог плакать, так как все его слезы давно уже
иссякли, но физическая боль, которую ему пришлось пережить, снова и снова
возвращалась к нему. Менини понемногу успокоился. Отец Ботян протянул
носовой платок, который кардинал с благодарностью принял. Он вытер глаза и
хотел вернуть платок, но старый священник с улыбкой покачал головой. Менини
сунул его в карман и благодарно кивнул отцу Ботяну. Затем он наконец сказал
то, что собирался сказать:
- Я преклоняюсь перед вашими страданиями и вашей преданностью.
Теперь слова сами слетали с его губ, и он уверенно говорил об их вкладе
в дело церкви. Под конец они вместе помолились и кардинал благословил их
всех. Священники направились к двери, а Менини чувствовал, что они получили
то, ради чего так далеко ехали. Менини подумал, что он тоже зарядился
необходимой ему сейчас энергией и любовью. Он с болью в сердце наблюдал, как
отец Панровский заковылял по толстому ковру к двери, и тут его осенило, что
он может кое-что подарить этому несчастному человеку, да и самому себе. Он
тихо остановил Панровского и попросил немного задержаться. Когда закрылась