"Люсьен Лаказ. Приключения французского разведчика в годы первой мировой войны " - читать интересную книгу автора

суток, и мы решили отправиться в поход вечером 5 октября, чтобы в полночь
добраться до Иксхейма. Валери, естественно, принял участие, потому что с
первых дней войны старался насладиться всеми преимуществами и всеми
неудобствами этой авантюрной жизни. Он любил опасности, и я никогда не видел
страха в его глазах.
И вот наступило утро 5 октября: серый день, холодный ветер и низкие
облака с редкими приятными просветами, через которые светило уже почти
зимнее блеклое солнце. Мы выбрались из нашего сенного сарая и привели себя в
порядок, помывшись у колодца ледяной водой, дрожа от холода.
- Ну, хорошо, так какая у нас программа на день? - спросил Валери.
. Черт побери, я понятия не имею, - ответил угрюмо Рауль. - Мы немного
прогуляемся и по пути зайдем за Биркелем. Он знает один участок леса, где
видели много косуль. Вот туда мы и отправимся.
Кто, услышав об этом, был на седьмом небе от радости? Конечно, наш
браконьер. После того, как бродить по лесам в прифронтовой полосе, тем
более, пересекать линию фронта, было запрещено, единственную возможность для
этого ему предоставляли наши вылазки. Мне кажется, это был единственный
случай, когда для проникновения в немецкий сектор мы выбрали место в глубине
долины. Мы старались не думать ни о чем, кроме охоты. Но из всех нас только
Биркель действительно старался. О себе могу сказать, что этот спорт меня
никогда не интересовал. А Рауль, обычно такой веселый, был удивительно тих и
спокоен; наверное, у него на душе было что-то, о чем я так и не узнал. Он
выглядел погруженным в свои мысли, и даже Валери досталось от него. Я уже
говорил, что день тот был довольно тусклым. Солнце появлялось лишь время от
времени, и тогда мы останавливались, прислоняясь к стволам деревьев, чтобы
насладиться теплом его лучей. Мы разговаривали о тысяче разных вещей, но
вяло, без увлечения.
Как-то я тщетно попытался оживить беседу и атаковал Рауля вопросами о
политике, по которым у нас всегда с ним разгорались нешуточные баталии. Он
пожал плечами и спокойно сказал:
- У тебя свои убеждения, у меня свои. Я больше не надеюсь переубедить
тебя за один день, да это, впрочем, даже нежелательно. Нужно прожить два
года в Латинском квартале, чтобы понять эволюцию моих взглядов вправо. Я
тебе объясню это попозже, сегодня я не знаю, что со мной, какая-то
чудовищная хандра душит меня за горло, какое-то смутное дурное
предчувствие...
- Ты думаешь, нам не стоит идти сегодня вечером?
- Не стоит? Нет. И отныне не будем колебаться. Будем храбрыми - и будь
что будет.
Затем он спросил, как будто чтобы отогнать докучливые мысли, знаю ли я
адрес доктора Х.
- Какая жалость! Вот это человек, которого нам не достает.
Мы продолжили путь, так и не увидев перед собой этих удиравших от нас
быстрых как ветер, красивых трепетных животных, заметных издали в самом
темном лесу благодаря светлым пятнышкам на туловище. Местечко, где они, по
словам Биркеля, вели свое безбедное существование несколько лет подряд, и
куда мы добрались ровно в полдень, совершенно заросло кустарниками всех
видов. Лесной орех и дикие заросли тут соседствовали с кустами малины, а под
листвой, которая медленно начинала окрашиваться в медные и оранжевые цвета,
произрастали молодые пихты, в тени которых позже задыхалась вся сорная