"Халлдор Лакснесс. Салка Валка " - читать интересную книгу автора

открыв глаза, он смотрел на девочку.
- Зачем? Мальчик? Да как ты смеешь обращаться ко мне? Заткнись.
- Сам заткнись, - оскорбленно ответила девочка, не задумываясь над тем,
что дозволено в высоком обществе беднякам.
- Тсс, Салка! - предостерегла ее мать. - Разве можно так грубо
разговаривать в чужом доме? Не вмешивайся в то, что тебя не касается.
Девочка обиделась, что ей приказывают молчать, когда она вовсе не
виновата, поэтому она не собиралась слагать оружие.
- Он первый крикнул "заткнись", хотя я ничего обидного ему не сказала.
Мальчик еще несколько минут продолжал гримасничать, затем поднялся с
кресла, стал посреди комнаты и в упор уставился на девочку, нисколько не
скрывая своего пренебрежения.
- Вот как сейчас залеплю тебе! - сказал он спокойно.
- А ну попробуй, - не смутилась девочка.
- Собака!
- Сам ты собака.
Обмен ругательствами последовал с такой быстротой, что Сигурлина не
успела вмешаться.
У мальчика от изумления слова застряли в горле. Первый раз в жизни он
встретил себе равную по запасу ругательств. Он растерянно пробормотал:
- Ты не смеешь со мной так разговаривать!
Мать прикрыла девочке рот рукой, умоляя ее ради всего святого
замолчать. Кот спрыгнул на пол, выгнул дугой спину и зевнул во всю пасть.
Мальчик повернулся к Сигурлине и спросил:
- Тебе что здесь нужно?
- Мне нужно поговорить с хозяйкой, - ответила она робко.
Мальчик подошел к ним вплотную и, показав Салке кулак, продолжал:
- Вы откуда?
Девочка молчала, мать же ответила, что они приехали с Севера.
- А я датчанин, - заявил мальчик.
- Вот как! - почтительно улыбнулась женщина.
- Ну да, датчанин, - подчеркнул мальчишка, поглядывая на девочку и всем
видом показывая, что именно ей он бросает вызов.
Девочка продолжала молчать.
- Моя мама датчанка, и я три раза был в Дании. Я могу говорить
по-датски.
Молчание.
- У меня есть лошадь, - сказал мальчик.
Наконец девочка взглянула на него и задержала взгляд на белоснежной
коже и волнистых волосах, блестящих и ухоженных.
- Подумаешь! А мне наплевать.
Но ей было далеко не наплевать. В душе она завидовала ему.
- Клянусь, настоящая лошадь, ей три года. Можешь спросить у Гудды.
- Подумаешь! Это же просто жеребенок.
- Жеребенок? Сама ты жеребенок! Дура!
- От такого слышу.
- Ради бога, - вмешалась Сигурлина.
- А у меня есть тысяча крон, - не унимался мальчик.
- Тысяча крон? У тебя?
- Честное слово, я получил их за селедку.