"Халлдор Лакснесс. Салка Валка " - читать интересную книгу автора

странствует по свету, и нет места, где он мог бы приклонить голову. Богу ни
к чему красивая обстановка, он мне подарил чистую виноградную лозу, от
которой я черпаю свои силы, вечные соки жизни, и рано или поздно наступит
день, когда я и мать этого мальчика предстанем перед престолом господним.


Глава 4

На этот раз они спросили, как пройти к дому пастора, так как одна
женщина сказала им, что он слуга господень. Мать и дочь подошли к старому
деревянному зданию с остроконечной крышей и стенами, окрашенными в зеленый
цвет. Дом стоял одиноко на пригорке среди пустыря. Пожилая неприветливая
служанка открыла кухонную дверь и спросила, что привело их сюда. Сигурлина
робко осведомилась, нельзя ли ей поговорить с пастором или с его женой.
Вскоре служанка вернулась и сообщила, что их велели впустить в дом. Пастор
сидел за ветхим столом в кресле, заваленном множеством всевозможных подушек.
У пастора была рыжеватая, начинающая седеть козлиная бородка, багровые с
синими прожилками щеки. Под выпуклыми глазами висели большие мешки.
Выражение глаз было такое, словно он, взобравшись на высокий амвон,
оглядывает свою паству, видит всех и никого не замечает и уж совершенно не
думает, о чем будет говорить, так как все, что он собирается сказать,
написано в проповеди. Брови его как-то странно высоко забрались на лоб, весь
испещренный морщинами. Быть может, происхождение этих глубоких морщин было
связано с застарелой привычкой нюхать табак? Вот и сейчас перед ним стояла
большая серебряная табакерка, к которой он прикладывался каждые две минуты.
В общем лицо пастора было преисполнено достоинства и важности, трудно было
только определить, выражало ли оно какие-либо человеческие мысли и чувства.
Когда он заговорил, раздался монотонный, холодный, глухой голос, он будто
исходил откуда-то из пустоты в голове. Ничто не изменилось ни в его глазах,
ни в лице. Казалось, что все его мысли и чувства, если таковые существовали,
рождались на губах одновременно со словами, нос же был всегда заложен.
- О, с Севера, да, да, - произнес он, после того как расспросил
женщину, откуда она прибыла и где проживала прежде. - Да, в долинах Севера
есть много различных селений. К стыду своему, должен признаться, я там ни
разу не бывал. Вы, наверное, из одного из них. Но перейдем к делу. Могу я
спросить, что привело вас в наши края?
- Видите ли, я решила отправиться с дочкой на Юг. Скажу вам все
начистоту, как оно есть, вы же слуга господень. Моих денег хватило только,
чтобы добраться сюда, и сейчас, когда я уплатила за ночлег в Армии, у меня
осталось всего лишь четыре кроны.
- Четыре кроны, - произнес пастор, глубоко затянувшись табаком. - Э-э,
подумать только, четыре кроны! Итак, у вас осталось четыре кроны! Четыре
кроны не так уж много. - И резко добавил - Но чем я могу помочь?
Возможно, Сигурлина уже раскаивалась, что пришла сюда, - совершенно
никому не известная женщина, врывается в дом почтенного человека. И как это
ей могло взбрести в голову, что пастор заинтересуется ее трудным положением?
Тем не менее женщина сочла нужным как-нибудь объяснить свой приход.
- Мне посоветовали... Да я и сама уверилась со вчерашнего дня, что
Христос не оставит меня в беде, он ведь бог угнетенных и обездоленных, вот я
и решила обратиться к вам. Раз вы священник этого прихода, избранный слуга