"Лесли Лафой. Путь к сердцу " - читать интересную книгу автора

состраданием, а человеческие существа... - Ривлин покачал головой. -
Джентльмены не обсуждают подобные случаи с леди, - наконец твердо заявил он
и швырнул окурок в погасший костер. - Впрочем, между собой они их тоже не
обсуждают. Достаточно сказать, что если ссадины на теле у Сета зажили, то
душевные страдания не прекращались. Я считаю, что он вышел на линию пикетов
только затем, чтобы получить пулю.
Так что же случилось с другом Ривлина? Такое ужасное, что даже мужчины
об этом не говорят? Мадди была в полном недоумении.
- Вы не можете нести ответственность за решение другого человека свести
счеты с жизнью, - сказала она. - Вы же не Господь Бог.
Ривлин запрокинул голову.
- Я упустил его, Мадди, не защитил от него самого, после того как
худшее произошло. Вместо этого я нажал на спуск, и Сет умер. Он не смог бы
жить с тем, что с ним случилось, не смог бы вернуться домой, в свою семью,
не нашел бы любимую женщину, не женился и не обзавелся бы детьми.
Понимание пришло с беспощадной ясностью.
- И вы дали ему обет, что сами не станете пользоваться этими житейскими
радостями, - тихо произнесла Мадди. - Это была сделка, которую вы заключили
с Сетом, верно? Что вы искупите грех тем, что сами не обзаведетесь вечными
ценностями.
- Что-то вроде этого, - ответил Ривлин, пожав плечами и с таким
облегчением, что было ясно: она угадала.
- Семья Сета обвиняла вас в случившемся?
- А как же иначе?
- Они могли бы понять и простить.
Ривлин резко повернулся к ней.
- Вы можете простить присяжных, которые отправили вас в тюрьму за то,
что вы защищали жизнь Люси Три Дерева? Свою собственную жизнь? - почти
выкрикнул он. - Можете простить всех этих Фоли, Коллинзов и Лэйнов за то,
что они творили с вами и с индейцами Талекуа?
- Я могла бы попробовать.
Ривлин медленно покачал головой:
- Пробуйте сколько влезет, но, если вы будете честны сами с собой, вам
придется признать, что подобную жестокость нельзя простить. Я не рассказал
родителям Сета всего - только как он умер. Они обняли меня, сказали, что
понимают, но я знаю, как глубока их боль, знаю, что рана, которую я им
нанес, не заживет никогда.
Потому что никогда не заживет твоя рана.
Выражение горькой печали смягчило его черты, а улыбка согрела сердце
Мадди. Голосом, который успокоил бы самого капризного ребенка, Ривлин
произнес:
- Не будьте такой грустной - это мое бремя, и я научился нести его.
Ничего с этим не поделаешь, как бы вам ни хотелось. И... не стоит жертвовать
из-за этого сном. - С этими словами он улегся на одеяло, потянув за собой
Мадди. Она умостилась на земле прерии, на которой они устроили свою постель,
подумав о том, что Ривлин - самый загадочный человек из всех, кого ей
доводилось знать.
На первый взгляд он вроде не так уж и сложен - слуга закона с ясным
представлением о своем долге и со столь же ясным суждением о том, что
правильно, а что нет; достаточно честный и порядочный, чтобы не ждать от