"Пер Лагерквист. А лифт спускался в преисподнюю" - читать интересную книгу автора

гвозде: очень уж выпирал на волосатом загривке черта верхний позвонок.
Испытывая головокружение, Йенссон и женщина кое-как выбрались наружу.
- Где мы, о боже?! - закричали они, цепенея от ужаса при виде этого
жуткого существа.
Черт, немного смутившись, объяснил им, куда они попали.
- Но это не так страшно, как принято думать, - поспешил он добавить, -
надеюсь, господа даже получат удовольствие. Только на одну ночь, насколько
я понимаю?
- Да-да! - торопливо подтвердил обрадованный Йенссон. - Только на одну
ночь! Оставаться дольше мы не собираемся, ни в коем случае!
Маленькая женщина, дрожа, вцепилась в его локоть. Желто-зеленый свет
был так резок, что почти невозможно было что-либо разглядеть. Дело
скверное, решили они. Когда глаза их немного привыкли, они увидели, что
стоят на площади, вокруг которой высятся во мраке дома с докрасна
раскаленными подъездами; гардины были задернуты, но сквозь щели было
видно, что внутри полыхает огонь.
- Господа, кажется, любят друг друга? - осведомился черт.
- Да, бесконечно, - ответила женщина, и ее прекрасные глаза засияли.
- Тогда прошу за мной, - любезно предложил черт. Пройдя несколько
шагов, они свернули с площади в темный переулок. У замызганного парадного
висел старый, треснувший фонарь. - Сюда, пожалуйста. - Он открыл дверь и
деликатно отступил назад, пропуская их.
Они вошли. Их встретила толстая, льстиво улыбающаяся чертовка с
большими грудями и катышками фиолетовой пудры в бороде и усах. Она
пыхтела, ее глаза, похожие на горошинки перца, смотрели дружелюбно и
понимающе, рога на лбу были обвиты прядями волос и перевязаны голубыми
шелковыми ленточками.
- Ах, это господин Йенссон с дамой! Пожалуйста, восьмой номер, -
сказала она, протягивая им большой ключ.
Они двинулись вверх по засаленной лестнице. Ступени блестели от жира,
того гляди поскользнешься; подниматься пришлось на два марша. Йенссон
отыскал восьмой номер, и они вошли. Комната была небольшая, воздух -
тяжелый, затхлый. Посередине стоял стол, покрытый грязной скатертью, у
стены - кровать с несвежими простынями. Комната показалась им уютной. Они
сняли пальто, и губы их слились в долгом поцелуе.
Незаметно в другую дверь вошел человек в одежде официанта, но смокинг
был опрятный, а манишка такая чистая, что казалось, светится в полутьме.
Ступал он бесшумно, шагов слышно не было, и двигался как автомат, будто не
сознавая, что делает. Неподвижные глаза на строгом лице смотрели прямо
перед собой. Человек был мертвенно-бледен, а на его виске зияло пробитое
пулей отверстие. Он прибрал комнату, вытер туалетный столик, поставил
ночной горшок и ведро для мусора.
Они не обращали на него никакого внимания, но, когда он собрался
уходить, Йенссон сказал:
- Пожалуй, мы возьмем немного вина, принесите нам полбутылки мадеры.
Человек поклонился и исчез.
Йенссон снял пиджак. Женщина колебалась:
- Ведь он еще вернется.
- Ну, детка, в местах вроде этого стесняться нечего, раздевайся - и
все.