"Сельма Лагерлеф. Сага о Йёсте Берлинге" - читать интересную книгу автора

Лагерлёф С.


Сага о Йёсте Берлинге

----------------------------------------------------------
Лагерлёф С. Собрание сочинений в 4 т.
Л., Художественная литература, Ленинградское отделение, 1989;
Том 1, с. 23-392.
Перевод со шведского Л.Брауде (Гл. I-XII), Н.Белякова (Гл. XIII-XXXVI)
OCR: sad369 (г. Омск)
----------------------------------------------------------


Вступление

I. ПАСТОР

Наконец-то пастор поднялся на церковную кафедру.
Прихожане подняли головы. Явился все-таки! Стало быть, в это
воскресенье он отслужит обедню, не то что на прошлой неделе и много-много
воскресений тому назад.
Пастор был молод, высок ростом, статен и ослепительно красив. Если бы
водрузить на голову этого человека шлем, опоясать его мечом и надеть на
грудь кольчугу, его можно было бы изваять в мраморе и дать скульптуре имя
прекраснейшего из афинян.
Пастор обладал глубоким взглядом поэта и твердым, округлым подбородком
полководца; все в нем было прекрасно, утонченно, выразительно, все сверкало
умом и духовностью.
Люди в церкви были просто ошеломлены, увидев его таким. Более привычно
было видеть, как он, пошатываясь, выходит из харчевни вместе с веселыми
сотоварищами, такими, как Бееренкройц - полковник с густыми, седыми усами, и
бравый капитан Кристиан Берг.
Пастор так отчаянно пил, что неделями не мог отправлять службу, и
прихожанам пришлось подавать на него жалобу сначала пробсту, а потом
епископу и в соборный капитул. И ныне епископ прибыл в здешнюю общину, чтобы
учинить розыск и суд. Он восседал на хорах с золотым крестом на груди, а
вокруг него сидели школьные пасторы из Карлстада и пасторы из соседних
приходов.
Сомнений не было - пастор, стоявший на кафедре, поведением своим
преступил границы дозволенного. Тогда, в двадцатые годы девятнадцатого века,
на пьянство смотрели сквозь пальцы, но этот человек пьянства ради пренебрег
своей должностью и ныне будет лишен ее.
Он стоял на церковной кафедре и ждал, пока отзвучит последний стих
псалма.
Внезапно его обуяла уверенность в том, что в церкви у него - одни лишь
враги, враги на всех скамьях. Среди господ помещиков на галерее, среди
крестьян внизу в церкви, даже среди конфирмующихся детей в хоре - всюду были
у него враги, одни лишь враги. Это его враг нажимал на клавиши органа, а его
злейший враг играл на нем. И на скамье церковных старост у него были враги.