"Сельма Лагерлеф. Сага о Йёсте Берлинге" - читать интересную книгу автора

Долина такая же длинная, как и озеро. Но надо думать, что ей трудно
пробиваться меж горных гряд и хребтов. Начинается долина с самой котловины у
северной оконечности озера, где оно впервые осмеливается раскинуться вширь,
а затем тянется все дальше, пока она победоносно не располагается на покой у
берегов Венерна. Тут и речи не может быть о чем-либо ином, кроме того, что
равнина охотнее всего протянулась бы вдоль берегов озера, каким бы длинным
оно ни было, но горы не оставляют ее в покое. Горы - это громадные стены из
серого гранита, поросшие лесом, изрезанные ущельями, в которых трудно
продвигаться вперед, богатые мхами и лишайниками. В стародавние же времена
здесь обитали несметные стаи дичи. Топкое болото или лесное озерцо с темной
водой часто встречаются наверху в горах среди тянущихся вдаль горных гряд.
То тут, то там видны также днища угольных ям или лесные просеки, откуда
выбраны бревна и дрова, или же земля, выжженная под пашню. Все это -
свидетельство того, что и горы могут трудиться. Но обычно они беззаботны,
спокойны и довольствуются лишь тем, что заставляют тени и дневной свет
играть в свои вечные игры на их склонах.
И с этими-то горами равнина, кроткая, богатая и любящая труд, ведет
неустанную борьбу, впрочем, вполне дружественную.
- Я хочу быть в полной безопасности, - говорит равнина горам, - и для
этого совершенно достаточно окружить меня со всех сторон вашими
склонами-стенами!
Но горы не желают и слушать подобные речи. Они высылают длинные
вереницы холмов и лишенных растительности плоскогорий вплоть до самого
озера. Они воздвигают великолепные сторожевые башни на каждом мысу и, по
существу, столь редко покидают берега озера, что равнина лишь в нескольких
местах может врезаться в мягкий песок прибрежья. Но ведь сетовать все равно
не имеет смысла.
- Радуйся, что мы стоим здесь на страже, - говорят горы. - Подумай о
днях перед самым Рождеством, когда холодные, как смерть, туманы день за днем
ползут над Лёвеном! Добрую службу мы служим тебе тем, что стоим здесь.
Равнина же сетует, что ей тесно и что ей открывается отнюдь не
живописный вид.
- Ты глупа, - отвечают горы, - тебе надобно хоть раз испытать, как дуют
ветры внизу у озера. Нужен по меньшей мере гранитный хребет и еловая шуба,
чтобы выдержать такой сквозняк. А вообще-то, хватит с тебя и того, что ты
смотришь на нас.
Да, смотреть на горы - этим-то как раз равнина и занимается. Ей хорошо
известны все те диковинные переливы света и теней, которые скользят по их
склонам. Она знает, как при дневном свете опускаются они совсем низко к
самому окоему; а при утреннем или вечернем свете - они, ярко-голубые, словно
небо в зените, поднимаются на большую высоту. Иногда на них падает такой
резкий свет, что они становятся зелеными или сине-черными, и каждая сосна,
каждая дорога и каждое ущелье видны на расстоянии многих миль.
Однако кое-где горы изволят посторониться и дают равнине выйти вперед и
поглядеть на озеро. Порой ей удается увидеть озеро в страшном гневе, когда
оно, словно дикая кошка, шипит и брызжет слюной. А иной раз равнина видит
его подернутым холодным туманом, который появляется оттого, что болотница
варит пиво или стирает белье. И тогда равнина тотчас же признает, что горы
правы, сторонясь озера, и снова прячется в свою тесную темницу.
С незапамятных времен возделывали люди эту великолепную равнину, и там