"Лазарь Лагин. Броненосец "Анюта"" - читать интересную книгу автора

месте, не выпуская из рук огнетушителя, упал на скользкую покатую палубу и
плавно скатился за борт. Другой, с растрепавшейся желтой шевелюрой, тяжело
свалился обратно в люк, из которого только наполовину успел высунуться.
Теперь немцам было не до повторных атак.
Вернивечер сгоряча кинулся их преследовать, но зря рисковать было ни к
чему. К тому же надо было экономить горючее. Аклеев, просунув голову в
распахнутую дверь каюты, рявкнул:
- Лево руля!
- Стоп! - скомандовал Аклеев минуты через две-три.
Фашистский катер выжимал из своих подыхавших моторов последние силы,
чтобы выйти из зоны прицельного огня и в безопасности тушить пожар. Но огонь
добрался до боезапаса, и высоко в небо поднялся в грохоте взрыва столб огня,
дыма и обломков. Немного повисев в воздухе, дым рассеялся, и на
расходившихся широкими кругами волнах, покачиваясь, поплыли несколько
закопченных щепок и измочаленная взрывом половинка спасательного пояса.
- Считаю, нам все-таки повезло! Расскажешь, так, пожалуй, еще и не
поверят! - сдержанно произнес Аклеев. Но как он ни старался сохранить
безразличное выражение лица, оно невольно расплывалось в улыбке. Совсем
по-мальчишески он задорно ткнул Кутового кулаком в бок и, уже нисколько не
заботясь о выражении своего лица, побежал в моторную рубку, к Вернивечеру.
- Вот тебе, Степка, и "броненосец "Анюта"! Золотой у нас лимузин!...
Скажешь, нет? - крикнул он, вваливаясь в рубку, и от полноты чувств хлопнул
Вернивечера по плечу.
Вернивечер завыл от боли и, потеряв сознание, рухнул на палубу.
Ладонь Аклеева была в крови.

III. ЗАХОЧЕШЬ ЖИТЬ-НЕ УМРЕШЬ

Двумя фашистскими пулями был ранен Степан Вернивечер. Но, как это
нередко бывает в пылу боя, он этого сначала и не почувствовал: все его
внимание было приковано к форштевню стремительно приближавшегося торпедного
катера. Когда немцы снова свернули с курса и особенно когда у них начался
пожар, Вернивечер рванулся было за ними в погоню, но по приказу Аклеева
свернул в сторону и выключил мотор. Он наслаждался зрелищем гибнущего катера
и восторженно ругался, когда падали подстреленные немцы.
И только когда в свежем голубом небе совсем растаял мохнатый столб огня
и дыма, возникший над местом взрыва, Вернивечер вдруг почувствовал
непонятную слабость и боль в правом плече и чуть повыше локтя.
Как раз в это время и ввалился в рубку ничего не подозревавший
Аклеев...
- Кутовой! - растерянно крикнул Аклеев, бросившись поднимать
обеспамятевшего Вернивечера. - А ну сюда! Живо!
Сотрясая лимузин, примчался с кормы Кутовой, увидел склонившегося над
Вернивечером Аклеева и испугался:
- Убили?
- Живой, - сказал Аклеев и вместе с Кутовым стал перетаскивать Степана
в каюту, на сиденье.
- Тяжелый! - произнес, отдуваясь, Кутовой, с трудом перешагнув со своей
громоздкой ношей через высокий коммингс. - Чистый танк, ей-богу... А с виду
ведь ни за что не скажешь, чтоб толстый.