"Имре Лакатос. История науки и ее рациональные реконструкции " - читать интересную книгу автора

(внеметодологическом) "индуктивном принципе" для того, чтобы придать
эпистемо-логический вес его решениям принимать те или иные "базисные"
утверждения, и вообще для связи своих правил научной игры с правдоподобием.)
Историк-попперианец ищет великих, "смелых" фальсифицируемых теорий и
великих отрицательных решающих экспериментов. Именно они образуют костяк
создаваемой им рациональной реконструкции развития научного знания.
Излюбленными образцами (парадигмами) великих фальсифицируемых теорий для
попперианцев являются теории Ньютона и Максвелла, формулы излучения
Релея-Джинса и Вина, революция Эйнштейна; их излюбленные примеры решающих
экспериментов- это эксперимент Майкельсона-Морли, эксперимент Эд-дингтона,
связанный с затмением Солнца, и эксперименты Люммера и Прингсгейма. Агасси
попытался превратить этот наивный фальсификационизм в систематическую
историографическую исследовательскую программу. В частности, он предсказал
(а может быть, только констатировал позднее), что за каждым серьезным
экспериментальным открытием лежит теория, которой это открытие противоречит;
значение фактуального открытия следует измерять значением той теории,
которую оно опровергает. По-видимому, Агасси согласен с той оценкой, которую
научное сообщество дает таким фактуальным открытиям, как открытия Гальвани,
Эрстеда, Пристли, Рентгена и Герца; однако он отрицает "миф" о том, что это
были случайные открытия (как часто говорят о первых четырех) или открытия,
подтверждающие те или иные теории (как вначале думал Герц о своем открытии),
В результате Агасси пришел к смелому выводу: все пять названных
экспериментов были успешными опровержениями-в некоторых случаях даже
задуманными как опровержения-некоторых теорий, которые он, проводя свое
исследование, стремился выявить и которые в большинстве случаев
действительно считает выявленными.
Внутреннюю историю в понимании попперианцев легко в свою очередь
дополнить теориями внешней истории. Так, сам Поппер считал, что (с
позитивной стороны) (1) главные внешние стимулы создания научных теорий
исходят из ненаучной "метафизики" и даже из мифов (позднее это было
прекрасно проиллюстрировано главным образом Койре) и что (с негативной
стороны) (2) факты сами по себе не являются такими внешними стимулами:
фактуальные открытия целиком принадлежат внутренней истории, они возникают
как опровержение некоторой научной теории и становятся заметными только в
том случае, когда вступают в конфликт с некоторыми предварительными
ожиданиями ученых. Оба эти тезиса представляют собой краеугольные камни
психологии открытия Поппера . Фейерабенд развил другой интересный
психологический тезис Поппера, а именно что быстрое увеличение числа
конкурирующих теорий может - внешним образом - ускорить внутренний процесс
фальсификации теорий в смысле Поппера.
Однако теории, дополняющие фальсификационизм, не обязаны ограничиваться
рассмотрением только чисто интеллектуальных влияний. Следует подчеркнуть
(вслед за Агасси), что фальсификационизм в не меньшей степени, чем
индуктивизм, совместим с воззрениями о влиянии внешних факторов на научный
прогресс. Единственное различие в этом отношении между индуктивиз-мом и
фальсификационизмом состоит в том, что, в то время как для первого "внешняя"
теория призвана объяснять открытие фактов, для второго она должна объяснять
изобретение научных теорий, так как выбор фактов (то есть выбор
"потенциальных фальсификаторов") для фальсификациониста прежде всего
детерминирован внутренне, то есть соответствующими теориями.