"Шаротта Лэм. Наваждение [love]" - читать интересную книгу автора

- Наслаждаетесь вечеринкой, Гринхайм? - спросил он с вызовом: Макс не
сомневался, что состояние Элизабет вызвано его обществом.
- Конечно, все великолепно. - Тот выглядел слегка испуганным. Макс
Адаме был очень влиятельной особой - богач, который стремился стать еще
богаче, энергичный человек, упорно идущий к поставленной цели.
Мощного телосложения, с коротко подстриженными каштановыми волосами,
отливающими медью, и карими глазами, Макс вел себя задиристо. Его
текстильная фирма разрасталась как на дрожжах, в основном из-за его
желания преуспеть. Но в успехе его фирмы была и заслуга Элизабет. Именно
благодаря ее идеям их товар шел нарасхват. Элизабет создавала рисунки,
которые были свежими и изысканными. "Вещь со вкусом", - сказал про них
Макс, когда впервые увидел ее работы. "Стильные", - добавил он,
одобрительно кивая, головой. На первый взгляд Макс производил впечатление
грозного человека, с которым нельзя не считаться, но Элизабет скоро
узнала, что под суровой внешностью скрывается золотое сердце, и особенно в
его отношении к ней.
Его забота о ней была безгранична. Он не хотел, чтобы кто-то из
конкурентов переманил ее к себе, и делал все для того, чтобы она была
довольна: установил высокое жалованье, предоставил машину, нашел ей на
Манхэттене очень уютную квартиру в пятнадцати минутах ходьбы от офиса. Он
убедил ее в качестве зарядки каждое утро бегать с ним в Центральном парке.
Макс обладал организаторским даром и всегда продумывал все до мелочей. Его
отношение к ней было очень бережным. Сейчас его взгляд, обращенный на
обеспокоенного мистера Гринхайма, был мрачен.
- В чем дело, Лиз? - повторил он, переводя взгляд на нее.
- Здесь так жарко, - ответила она невнятно. - Слишком много народу.
Ей хотелось побыть одной, найти способ проверить, было ли правдой то,
что она сейчас услышала. Ведь если б ее родители узнали об этом, они
наверняка сообщили бы ей. Кому позвонить, кого спросить... Мысль
оборвалась. Она не могла произнести даже про себя эти слова. Он не мог
умереть. Это было невозможно.
- О'кей, я отвезу тебя домой, - сказал Макс, обнимая ее за плечи. -
Извините нас, мистер Гринхайм. Вы пейте, пейте.
Эта вечеринка была устроена Максом в его просторной, из семи комнат,
квартире - на самом верхнем этаже небоскреба, с таким видом на Нью-Йорк,
словно это снимок, сделанный с борта самолета: геометрически правильно
расчерченное серое пространство с ярким зеленым пятном Центрального парка
посередине. Макс пригласил для отделки интерьера художника, чей стиль был
современным и функциональным. На стульях было приятно и удобно сидеть,
мягкие ковры приглушенных тонов создавали уют. Здесь можно жить, заметил
Макс, когда впервые увидел эту квартиру. Он был очень практичным человеком.
По дороге к выходу их останавливали несколько раз. Элизабет с трудом
держала себя в руках. Ей так хотелось поскорее уйти отсюда, что она даже
не могла заставить себя произнести пару вежливых фраз. Макс заметил это и,
решительно распрощавшись с гостями, повел ее к дверям.
В лифте она прислонилась к стене, чувствуя смертельную слабость,
глаза устало прикрылись. Макс молча наблюдал за ней.
Она открыла глаза, когда лифт уже миновал двенадцатый этаж. Элизабет
бездумно смотрела на светящееся табло, на котором мелькали номера этажей,
как будто следила за игрой в бинго.