"Брайан Ламли. Дом дверей: второй визит " - читать интересную книгу автора

посту некую степень неясности). Красивый и небрежно одетый, разгуливавший
без галстука, с расстегнутым воротником шелковой желтой рубашки,
видневшейся из-под легкого серого пиджака, Уэйт походил на молодого
богатого бездельника - что-то типа всезнайки-подростка, который так толком
и не повзрослел. Джиллу подумалось, что, если прищурить глаза, можно
увидеть пресловутую сорочку, в которой родился Уэйт.
Вытянув длинные ноги и легко спрыгнув с ворот, Уэйт встретил
автомобиль. Позади на аэродроме стоял вертолет, лопасти его винта медленно
вращались в ожидании.
- Спенсер, - улыбнулся Уэйт льстивой улыбкой и протянул руку Джиллу,
когда тот вылез из машины.
Они обменялись рукопожатиями, и Джилл сказал:
- Джордж, ты по-прежнему выглядишь как плейбой.
Да, самый натуральный плейбой. Ничего консервативного не было в этом
субъекте. Никакого костюма в тонкую полоску или котелка, ни сложенного
зонтика, ни свежей "Тайме". Длинноногий, сладкоречивый,
подающий-большие-надежды-ничего-особого-не-делая Джордж Артур Уэйт. Или
иногда "король Артур" - для своих подчиненных (вероятно, из-за присущей ему
язвительности, вполне способной сравниться по остроте с Экскалибуром). Надо
сказать, что внешность Уэйта была очень обманчивой...
Покуда Джилл окидывал быстрым, но внимательным взглядом министра,
Уэйт, в свою очередь, изучал его - и не только видимое глазу.
При росте где-то в пять футов одиннадцать дюймов Спенсер Джилл был
дюйма на два пониже Уэйта, но гораздо массивнее. И при тридцатисемилетнем
возрасте он был на три года старше министра. Джилл, однако, выглядел на
сорок с лишним (редкая болезнь крови - ныне четыре года как в состоянии
ремиссии и, надо надеяться, исчезнувшая навсегда - успела состарить его
организм). За слегка изогнутыми чувственными губами прятались ровные белые
зубы, нос - прямой и узкий, высокий лоб, бледная кожа (следствие болезни),
песочного цвета волосы с вкраплениями седины. Непроницаемые глаза,
способные быть в какой-то миг зелеными, а в следующий - уже серыми. В
целом, в его внешности усматривалось что-то загадочное. Что едва ли могло
удивлять.
Девятнадцать лет назад к нему, еще юнцу, пришла известность: в нем
признали новый феномен, квантовый скачок природы, старающейся не отстать от
науки.
Джилл "понимал" машины. Его прадед по отцовской линии был инженером, и
это казалось единственной причиной того фокуса, что сотворили с ним гены.
Хотя, чем бы там ни занимался его прадед, вряд ли это могло объяснить
феноменальные способности Спенсера.
"В наш век компьютеров, - писал один эксплуатирующий сенсации
журналист, - обязательно должны быть умы, подобные компьютерам! У этого
юноши ум именно такого рода". Журналист, естественно, напутал: мозг
Спенсера Джилла был вовсе не таким. Скорее, юноша понимал компьютеры, да и
все другие виды машин, "слушая" и чувствуя их. В восемнадцатилетнем
возрасте он обратил на себя всеобщее внимание, описав мобайлы и механизмы
Хита Робинсона <Уильям Хит Робинсон (1872-1944) - английский карикатурист,
любил рисовать нелепые по сложности устройства машины и механизмы.> и
назвав их при этом "бездушными монстрами Франкенштейна". Он не понимал их,
потому что они сами не могли себя понять.