"Луис Ламур. Серебряный каньон (Вестерн) " - читать интересную книгу автора

как только мог.
Шатаясь, я смотрел вниз, на его тело. Дыры от пуль сорок четвертого
калибра были большими.
К своей прежней позиции я подполз как раз вовремя. Залегшие внизу
ковбои, встревоженные нашей перестрелкой, предприняли попытку вырваться.
Голова у меня кружилась, перед глазами все плыло. Если они сейчас
набросятся на меня - со мной будет кончено.
Земля, казалось, ускользала из-под меня, но я все-таки сделал
выстрел... потом другой. Один из ковбоев упал, остальные метнулись к
укрытиям.
Неровно и трудно дыша, я кое-как порвал рубашку и наспех перевязал
раны. Теперь надо было уходить, но даже если путь свободен, взобраться к
дому у скалы я все равно ни за что бы не смог.
Волоча за собой винтовку, я сполз и скатился обратно к Серому. Дважды
я чуть не терял сознание от слабости. Боль сжимала внутренности. Кое-как я
забрался в седло и, с нескольких попыток засунув винтовку в седельный
чехол, достал пару сыромятных ремней и привязался ими, чтобы не упасть.
Серый уже рысил вверх по каньону, словно чувствуя потребность уйти
отсюда. Я направил его в глушь, в дебри скального лабиринта.
- Пошел, мальчик, Пошел, вперед - и не останавливайся...
Некоторое время спустя я все-таки потерял сознание. На протяжении
последующих часов я дважды приходил в себя и видел, что лошадь продолжает
уносить меня на запад. Каждый раз я что-то бормотал Серому, и он продолжал
идти в темноту, сам отыскивая дорогу.
Они будут меня преследовать - это я еще понимал.
Всепроникающая боль оставила мне только одно - стремление убраться
подальше. И я продолжал углубляться в пустынные места, где не было ни
тропинок, ни следов; места, в темноте казавшиеся еще более чуждыми.
Когда я открыл глаза в следующий раз, небо уже становилось
по-предрассветному серым. С трудом мне удалось поднять голову - от усилия
все поплыло перед глазами; но когда головокружение немного улеглось, я
осмотрелся и не увидел ничего знакомого.
Серый остановился в каком-то каньоне возле маленького источника. Земля
здесь поросла травой, вокруг было несколько деревьев, а поодаль виднелись
развалины каменного дома. На песке у источника отпечатались следы горного
льва и оленя, но нигде не было заметно ни единого признака человеческого
присутствия. Каньон в этом месте достигал в ширину пятидесяти ярдов, а
стены его уходили в небо на сотни футов.
Ковыряясь в узлах распухшими пальцами, я кое-как освободил ноги.
Соскальзывая на землю, я упал. Серый фыркнул и шагнул было прочь, но
вернулся, чтобы с любопытством меня обнюхать. От запаха грязной одежды и
засохшей крови он попятился, а я лежал, глядя на него снизу вверх -
разбитое человеческое существо, тело которого пронизывала боль и слабость.
- Все в порядке, Серый, - прошептал я, - все хорошо...
Я лежал очень тихо, наблюдая, как медленно светлеет небо. Мне только и
хотелось - вот так лежать, не тратя ни на что никаких усилий... И умереть.
Умереть? Нет.
Я ведь дал обещание. Даже два - Мойре и подло убитому старику.
Но, чтобы жить, я должен двигаться. Потому что теперь они не дадут мне
уйти. Они станут за мной охотиться. Джим Пиндер захочет убить человека,