"Луис Ламур. Шалако " - читать интересную книгу авторане собирался отступать. Шалако слишком хорошо знал, что малейшую
неуверенность тот примет за проявление страха. - Не твое собачье дело, - холодно сказал он, наступая на Фултона. Немногие ганфайтеры готовы стреляться в упор. Большинство их кичатся своими способностями быстро выхватывать револьвер, но на близком расстоянии слишком много вероятности, что убиты будут оба... а умирать никому не хочется. Фултон сделал шаг назад, восстанавливая дистанцию, но Шалако продолжал наступать. - Не твое дело, - холодно повторил Шалако. Фултон уставился на Шалако в надежде его смутить, но в ответном взгляде он прочел только презрение и кое-что еще, что понравилось ему еще меньше. Прежде чем Фултон произнес что-то еще, вмешался Харрис. - Боски, ему одолжила жеребца леди Карнарвон. Все в порядке... - Одолжила? - У Боски глаза полезли на лоб. - Она никому не дает даже прикоснуться к нему. Подошел Фредерик фон Хальштат; не обращая внимания на Фултона, он взглянул на коня, затем на Шалако. - Леди Карнарвон одолжила вам жеребца? - с сомнением спросил он. - Не могу поверить. Появились Лора Дэвис и Ирина. - Да, Фредерик, я одолжила ему Мохаммета. Если апачи нападут, с мистером Карлином он будет в большей безопасности, чем с нами. - Нападут? Значит, ты веришь этим сказкам? - Ты забыл, Фредерик, мы приехали вместе. Выстрелы были вполне реальны. посоветовал Шалако. - В нем командует подполковник Форсайт. - Он явно оттягивал отъезд. - Снесите еду и патроны в конюшню. К рассвету апачи окружат лагерь, хотя вы никого не увидите. Судя по дымам, индейцы ушли из резервации и присоединились к Чато, а это значит - армия оповещена и Форсайт выйдет в поход. Если подожжете фургоны, вполне возможно, что армия заметит дым и быстрее вас обнаружит. - Сомневаюсь, что до этого дойдет, - отозвался фон Хальштат. - Нас много и мы хорошо вооружены, а у некоторых есть военный опыт. - Не важно, какой у вас опыт, на этой войне вы новобранец. - Шалако подобрал поводья. - Спасибо, мэм, и всего хорошего. Вы настоящая женщина. Он направил араба в темноту за конюшней и остановился, отсеивая звуки лагеря и слушая только пустыню. Жеребец рвался в путь. Арабу нравилось ощущение ночи и пустыни, наверняка забытые, атавистические воспоминания будоражили жеребцу кровь. Навострив уши, изящный, словно танцор, черный араб шел по сухому руслу в тени обрыва. Копыта беззвучно ступали по мягкому песку. Несколько минут они осторожно двигались на запад, но вскоре Шалако почувствовал, что жеребцу что-то не нравится на севере. Шалако позволил коню взять немного южнее, полагая, что тот учуял апачей. В восьми-девяти милях к западу лежали горы Анимас. Шалако знал их лучше, чем Хетчет, и знал убежище, где, если повезет, можно спрятаться. Но чем дальше он ехал, тем больше им овладевала тревога. Ветер дул в лицо... запахло пылью. Шепотом успокаивая араба, он быстро завел его в самую глубокую тень. |
|
|