"Каролин Лэмпмен. От счастья не убежишь " - читать интересную книгу автора

- Спит. Долго ворчал, что приходится лежать в постели. Боится
пропустить какое-нибудь приключение. Ворчал-ворчал - и заснул.
- Он с каждым днем все больше и больше похож на отца!
Коул улыбнулся:
- На мой взгляд, это комплимент. Сегодня я гордился сыном. - Он
взглянул на женщину в постели, и улыбка его погасла. Коул покачал головой. -
Знаешь, он ведь спас ей жизнь!
Наступило тягостное молчание.
- Что ж, дай-то Бог, - наконец пробормотала Кейт и поспешно перевела
разговор на другое. - Станция закрыта уже больше года. Ума не приложу, как
она там очутилась?
- Понятия не имею. Никакой повозки рядом не было, и одета она не для
верховой езды. Как с неба свалилась.
- Может, она гуляла и заблудилась?
- Долгая вышла прогулочка. От Конского Ручья до железной дороги не
меньше десяти миль. Завтра съезжу в поселок, поспрашиваю: вдруг ее
кто-нибудь знает.
Кейт взглянула на мертвенно-бледное лицо больной.
- Надо разыскать семью. Если она не выживет...
- Да, разумеется, - оборвал ее Коул. - Давай осмотрим ее вещи. Вдруг
что-нибудь выяснится?
- Вещей-то немного. - Кейт сняла со спинки стула пальто и вытащила из
кармана матерчатую сумочку. - Вот и все, да еще то, что было на ней, - вон,
на спинке кровати. И зачем ей понадобилось пальто в такую теплынь, в
середине лета?
- Пальто ей пригодилось. Она совсем не промокла. - Коул взял из рук у
Кейт сумку и вытряхнул содержимое на тумбочку. Вещей было на удивление
мало - расческа, носовой платок, шляпная булавка, несколько мелких монет. И
никакого, пусть самого неясного указания на личность владелицы сумки. Все
эти вещи могли принадлежать кому угодно.
- Коул, посмотри-ка. - Кейт протянула ему золотое кольцо с
гравировкой. - Оно лежало в кармане. Обручальное.
Коул взял кольцо в руки.
- Может быть, - проговорил он, разглядывая замысловатый узор. -
Необычное кольцо.
- И почему она носила его в кармане? А может... погоди-ка, а это что? -
Из другого кармана Кейт извлекла какую-то бумагу. С надеждой на то, что это
не старый счет из магазина, она развернула розовый квадратик почтовой
бумаги. - Кажется, письмо. Или записка.
Вместе они вчитывались в ровные строчки.

"Дорогая Стефани!
Умоляю тебя, подумай еще и еще раз, преж де чем предпринимать столь
безумный шаг. Твой рассудок помрачен горем, и ты не можешь рассуждать
здраво. Нет сомнений, твое поло жение не так невыносимо, чтобы ты имела
право забыть о своих обязанностях и бросить на произвол судьбы тех, кто от
тебя зависит. Такое поведение не только безответственно - оно бесчестно.
Нэнс".

Коул первым нарушил молчание.