"Дина Лампитт. Уснуть и только " - читать интересную книгу автора

Капюшон упал на плечи женщины, и кузнецу показалось, будто он заглянул
в лицо самой Красоты. И мужчина, и женщина задрожали и задержали дыхание,
глядя друг на друга.
Он, высоко вознесшийся в служении Господу и привыкший безжалостно
подавлять все свойственные смертным желания и слабости, вдруг сам ощутил
слабость и испугался.
- Помогите! - еще раз воскликнула женщина, и кузнец поспешил поднести к
ее губам кувшин с водой.
Наблюдая, как она пьет, он понял, что силы возвращаются к ней.
- Что это за место? - спросила женщина, садясь.
Кузнец колебался: ему не хотелось, чтобы кто-нибудь проник в его тайну.
- Это моя кузница в Бивелхэмском лесу, - наконец ответил он.
- Ты - кузнец? И только?
- Я еще и слуга Божий.
- И твое имя?..
- Меня зовут Дунетан, женщина.
Она улыбнулась, и кузнец увидел черные ресницы, белую кожу и глаза,
ясные и чистые, как родниковая вода.
Смутные воспоминания зашевелились в нем: о тайной, запретной любви в те
времена, когда он еще был послушником; о странных мыслях, мечтах и желаниях,
преследовавших его в зрелые годы.
Отвернувшись к двери и глядя во мрак, Дунетан думал о том, что всегда
был больше царедворцем, "делателем королей", нежели церковником.
Странное настроение овладело им. Быть может, долгие годы исполняемая им
роль советника саксонеких королей была в первую очередь самоутверждением,
тщеславием, а не службой? Быть может, сын Эдмунда Великолепного был прав,
назвав Дунетана магом и чародеем, а юный король Эдгар, наоборот, ошибся,
когда не согласился с ним и наградил Кентерберийской и Гластонберийской
епархиями?..
За его спиной раздался женекий стон, и кузнец, который на самом деле
был архиепископом всей Англии, обернувшись, увидел лужицу крови, натекшую с
израненных ног путницы. Дунетан вышел за водой и увидел, что вновь начался
сильный снегопад. Хлопья снега так быстро ложились на землю, что казалось,
будто они с незнакомкой отрезаны от всего мира в этой тайной кузнице,
спрятавшейся на окраине одного из огромных густых лесов Сусеекса.
Дунетан испугался - испугался сильнее, чем когда-либо в своей жизни.
Потому что женщина, лежавшая на земляном полу - такая хрупкая, такая
беззащитная, - была для него настоящей опасностью. Обмывая ее разбитые ноги,
архиепископ осознал, что если не хочет потерять рассудок, то не должен
смотреть на нее, не должен поднимать глаза на это чудесное лицо.
Конечно, и она знала это, потому что сказала:
- Почему ты прячешь глаза? Взгляни на меня, Дунетан.
Это был приказ, исполненный таинетвенной силы, которой он не мог не
повиноваться. Он поднял голову и увидел ее глаза - холодные, прозрачные
озера, в самой глубине которых вдруг мелькнули свернувшиеся в кольца змеи.
Архиепископ потерял волю к сопротивлению, он превратился в мальчика, в
покорную глину в ее руках. Наклонившись, он поцеловал ее и ощутил вкус
страсти: сладкой, как вино, и красной, как кровь.
- Я твой, - вымолвил он. - Делай со мной что хочешь.
Женщина засмеялась, а его глаза заскользили по изгибу ее снежно-белой