"Джин Ландрам. Джейн Фонда - строптивый новатор " - читать интересную книгу автора

вызвал у нее булимию. Ее мать прибыла домой из психиатрической лечебницы,
очевидно, чтобы последний раз встретиться со своими детьми - Джейн и Питером.
Джейн решила сыграть ужасную шутку со своей психически неуравновешенной
матерью. Она взяла на себя роль зачинщицы и побудила Питера скрыться с нею на
часок, в то время как ее отчаявшаяся мать напрасно взывала к ним. Когда
медсестры говорили матери, что им необходимо уезжать, Фрэнсис сказала "Еще
нет. Я должна поговорить с нею". Больше часа обезумевшая мать выкрикивала ее
имя, а затем оставила дом, решив никогда сюда не возвращаться. Два дня спустя,
14 апреля 1949 года, Фрэнсис Фонда перерезала себе горло бритвой. Джейн
восприняла новость о смерти своей матери внешне без эмоций, в то время как
Питер неудержимо разрыдался. Джейн таила свои чувства глубоко в душе, но
чувствовала внутреннюю вину перед неизлечимо больной матерью, погибшей столь
ужасно. Это, очевидно, и предуготовило длительные страдания Фонды от булимии.
По словам подруги Джейн, Брук Говард, этот случай вызвал у Фонды многолетние
кошмары. Брук говорила, что "дикий крик не прекращался в течение многих часов"
каждый вечер в течение десяти лет.
Как уже говорилось, немногим позже смерти матери Питер предпринял попытку
самоубийства и в течение четырех дней после выстрела был между жизнью и
смертью. Возможно, что это случайное совпадение, но выстрел прозвучал салютом,
отметившим первый день "медового месяца" его отца с Сьюзан Бланчард. Фонда
боялась за жизнь Питера, но, в отличие от брата, была очень счастлива в связи
с новым браком ее отца. Джейн и Питер были очень близки, но они существенно
различались в отношениях к своим родителям. Питер позже как-то сказал: "Она
пыталась любым путем добиться внимания нашего отца, любым способом, которым
только можно было этого достигнуть: сбежать из Ваззара и вытворять всякие
штуки вдали от присмотра в Париже, где, как предполагалось, она училась в
художественной школе, а на самом деле бегала повсюду за самым модным среди
местных киношников гулякой". Фонда так никогда и не освободилась полностью от
чувства вины в смерти своей матери, и это подталкивало ее с какой-то
одержимостью быть во всем безупречной. Создается впечатление, что ее ранние
кризисы породили многое из того, что стало плодами ее более позднего
творчества и вселило в нее неудержимое стремление быть во всем самой лучшей.

СТРОПТИВЫЙ НОВАТОР И УСПЕХ

Поиски источника этой мятежности духа быстро приводят к войне во Вьетнаме.
Но ведь она была не менее активна и в попытках решить в целом проблемы
общественного неравенства американских индейцев, дискриминации черных,
феминистских направлений и профсоюзных трудностей. Фонда принялась за
пропаганду политической активности с тем же самым усердием, с каким она имела
обыкновение браться за производство кинофильмов. Она использовала связи в
средствах информации и личные финансовые сбережения для утверждения духа
равенства и свободы. Она была единственным политическим активистом, у которого
был свой собственный пресс-агент, с чьей помощью она обычно проводила
пропагандистские кампании но темам, которые ее волновали.
Фонда решительно взялась снимать кинокартину "Загнанных лошадей
пристреливают, не правда ли?" прежде всего потому, что это произведение было
объявлено первым американским экзистенциалистским романом, и оценил его столь
высоко такой авторитет, как Любер Камю.
Это было дополнительным свидетельством ее мировоззрения и мятежности