"Елена Ланецкая. Ночь полнолуния (сказка)" - читать интересную книгу автора

- Скучун, ты чего нахохлился? Ешь, пожалуйста! - Ксюн, за обе щеки уплетая
бутерброд с холодной котлетой, разложила перед Скучуном все доступные ей в
доме съестные припасы. Однако ее гость сидел съежившись, сжав хвостик задними
лапками, ничего не ел и только благодарно и задумчиво поглядывал на свою
спасительницу.
- Я все никак не приду в себя. Столько всего произошло... Когда жомбик
схватил меня, я решил, что уже умер... Потом появилась ты и начала щипать его
и дергать за хвост и оттаскивать меня в сторону... А после я вообще ничего не
помню... водоворот какой-то... и мы все куда-то несемся один за другим, а
потом опять сцепились и покатились вниз по склону... Бултых! Вода в ушах, в
носу, так противно! И я опять умер...
- Все страшное уже позади. Здесь ты в безопасности. То, что ты мне
рассказал, - это просто невероятно, ужасно хочется тебе помочь! А теперь
успокойся и приляг сюда, на диван. Тебе надо как следует выспаться.
- Нет, Ксюн, страшное не кончилось, оно только начинается. Я знаю. И мне
совсем не хочется спать. Время идет, а я еще ничего не сделал для спасения
Личинки. Вот только тебя нашел...
- Но это же так здорово, что мы повстречались, правда? Как ты думаешь, мне
можно прочесть дневник и "Радость мира"? Ведь Старый Урч сказал тебе, будто
древний текст может прочесть только человек с очень чистым и добрым сердцем, а
я не знаю, какое оно у меня...
- Как раз такое, Ксюн. Это уж точно. Вот, читай сперва дедовы записки. - И
Скучун извлек из сумочки тетрадку.
Какое горе! Тетрадь была совершенно мокрая! Скучун машинально перелистывал
страницы, разукрашенные чернильными разводами, уже поняв, что тетрадь погибла.
- Стой, Скучун! Дай-ка мне - мы попробуем ее хорошенько просушить. - Ксюн
положила тетрадь под лампу, чтобы согреть страницы в свете атласного абажура.
- Подождем немного и посмотрим: вдруг что-нибудь уцелело?
- Ну, давай подождем. Тут у тебя так тепло... У меня дома тоже тепло. Ты
увидишь. - Скучун зевнул. - Как много необычного творится вокруг, как хочется
все узнать... - Он свернулся клубочком на ковре у ног Ксюна, которая тоже
задремала, укутавшись в пушистый плед. - У вас тут на Земле так чудесно! Так
ветрено... Вот только вода... совсем... мокрая... - Скучун положил голову на
ксюнский войлочный тапок, потянулся, вздохнул. - Как здесь хорошо мечтается...
Совсем как во сне...
И он безмятежно заснул, чуть подрагивая хвостиком.

* * *

Комната замерла, даже старинные часы на стене остановились. Ни комариного
писка, ни шелеста занавесок у, приоткрытого окна... Казалось, что все вокруг
готовилось к чему-то необычайно важному.
Единственным живым существом, не впавшим в оцепенение, был дедушкин
дневник. Он лежал раскрытый под абажуром, и страницы его медленно и бесшумно
переворачивались. Они подсохли и согрелись. Комната постепенно насыщалась
каким-то особым ароматным теплом, будто исходившим от старой тетради.
Вдруг сами собой вспыхнули свечи на пианино, а лампа тихонько угасла...
Теплый воздух в углу детской сгустился и задрожал, обрисовав неясный
прозрачный силуэт. Странная тень направилась в сторону кресла, убаюкавшего
Ксюна и ее гостя, и остановилась перед ним.