"Йохен фон Ланг. Протоколы Эйхмана (Записи допросов в Израиле) " - читать интересную книгу автора

это был доктор Зикс) обошел, начав сотрудничать непосредственно с шефом
гестапо Мюллером. Над которым был уже только Гейдрих, шеф Главного
управления имперской безопасности, подчинявшийся самому Гиммлеру.
ЭЙХМАН. Арабы меня не интересовали. Мое дело было - отправить в
Палестину как можно больший контингент евреев. Меня интересовала любая
возможность эмиграции за океан. Но все это только теоретически. Я ведь мог
только разъяснять в моих донесениях, что можно сделать, что желательно. Но
добиться политического решения было очень трудно, это же значило -
отказаться от методов "Штурмовика". Когда в управлении бывали посетители,
партийное или государственное начальство, все это им говорилось. Каким-то
образом дошло и до редакции журнала, его правления. "Штурмовик" - это был
еженедельник, выходивший в Германии в конце недели, журнал, который
занимался только и исключительно борьбой с еврейством в каких-то, я бы
сказал, средневековых формах, представляя дело совершенно немыслимым...
невозможным образом - не подберу другого слова. Во всяком случае, так решить
вопрос было невозможно, но, наверное... Наверное, эта концепция устраивала
кого-то в качестве пропаганды. Но ни на шаг, ни на шаг не приближала к
решению. Меня посетил член редакции по фамилии Вурм, правая рука самого
Штрейхера. И он пытался как-то войти в контакт и заполучить информацию -
каков круг друзей "Штурмовика" в Главном управлении СД. Я это отклонил
тогда, и устно и письменно. Доктор Зикс и Хаген были того же мнения, что и
я, - что методы редакции не ведут к решению вопроса. И сказали, чтобы я
работал, как и раньше. На материалы "Штурмовика" можно не обращать внимания.
Они к нам больше и не приходили. Вместо этого меня пригласили на партийный
съезд в Нюрнберг. Я там был, правда, всего один день, самое большее - два
дня. Там в большой гостинице состоялась встреча друзей "Штурмовика" со всего
света, и Вурм, очевидно, хотел меня к ней привлечь. От нас приехал еще один
сотрудник, но я был им интереснее, потому что важнее всего был для них
сионизм, а сионизмом занимался я, глубоко в это вник и знал, что и как,
лучше, чем Даннекер, который был более образован, - он учился в Тюбингенском
университете. Но он просто где мог списывал материалы или спрашивал меня,
когда не знал дела. Потом в Берлине я написал отчет, и отношение к
"Штурмовику" осталось у нас прежним. Примерно в то же время, по совету г-на
фон Большвинга, я принял одного еврейского функционера из Палестины. Я ведь
читал про "Хагану", тайную "армию самообороны" переселенцев, и подумал: если
дело зашло так далеко, то в один прекрасный день они силой наведут порядок -
справятся и с английским Верховным комиссаром, с управлением подмандатной
территории и с арабами. И не исключено, что квоты на эмиграцию станут тогда
больше; тогда отсюда их можно будет спровадить побольше и...
ЛЕСС. Кто был этот господин?
ЭЙХМАН. Г-н фон Большвинг сказал мне, что в Берлине находится человек
из "Хаганы", и свел меня с ним. Я должен сразу заметить, что сначала изложил
все письменно, в служебном порядке, и просил указаний, как мне вести себя в
данном случае с тем человеком. Я ведь не имел права ничего решать сам. И
Хаген, конечно, этого не решил. Решал Зикс, а может быть, он говорил и с
Гейдрихом. Во всяком случае, я получил разрешение и сообщил г-ну фон
Большвингу, что тот человек будет считаться в Берлине гостем Главного
управления СД. Фамилию его я, конечно, совершенно забыл. Мы встретились,
насколько я помню, в гостинице "Цур Траубе" у вокзала "Цоо", у зоопарка. Я
пригласил этого господина на обед. Он знал, кто я, а я знал, что он из