"Мария Ланг. Наследники Альберты " - читать интересную книгу автора

на "ты".
- Завещание,- односложно ответил он.
- О господи! А я решила, что ты либо продаешь книги в рассрочку, либо
агент электрической компании, либо покушаешься на фамильное серебро.
- Я же объяснил, что представляю адвокатскую контору "Странд, Странд и
Странд".
- Почему столько Страндов? Или у тебя пластинку заело?
- Какую пластинку? - не понял он. Но, несмотря на это, тотчас пустился
в долгие, путаные объяснения; - В нашей адвокатской конторе всегда было трое
Страндов. Сначала мой дедушка, его дядя и его брат, то есть дедушкин брат.
Наконец он снял галоши и теперь озирался, ища, куда бы их поставить.
Не найдя подходящего места, он сунул их под изящный столик для цветов возле
огромного окна.
- Потом,- продолжал он, освобождая Полли от своего тяжелого пальто,-
фирму представляли мой дед, его брат и мой отец. "А когда прошлой осенью
умер дядя Сванте - я его звал дядей, хотя на самом деле он приходился дядей
моему отцу,- тогда...
- Стой, я сама отгадаю! Тогда возникло новое трио. Твой дед, твой отец
и ты сам. А поскольку ты самый молодой, ты у них вроде курьера. Например,
едешь в Скугу с завещанием Альберты. Я рада, что оно в надежных руках.

В карих глазах Сванте мелькнула растерянность.
- Если б только курьер. Дело гораздо сложнее,- неожиданно признался
он.- По чистой нелепице Алиберта Фабиан именно меня назначила' своим
душеприказчиком.
- Ты шутишь,- не поверила Полли.
- В денежных делах не шутят.
- Как, как?
- Это цитата,- сказал молодой адвокат из Эребру.- Цитата .из
"Сведенйельма".
- Из "Сведенйельмов".
- Почему?
- Потому что эта комедия называется "Сведенйельмы",- терпеливо
объяснила она.- Там речь идет о целой семье.
- У меня совсем нет опыта,- сокрушался Сванте Странд.- Я первый раз
имею дело с таким большим наследством. Боюсь, мне не справиться.
- Не вешай нос, Альберта знала, что делала. Пойдем на кухню, я напою
тебя чаем или кофе - чем ты захочешь.
- От чая не откажусь.
В холле он, наконец, избавился от пальто, но кожаный портфель так и
стоял у его ног, пока он подкреплялся остатками салата и ароматным чаем.
Теперь выражение растерянности исчезло с его лица, он держался
непринужденней и разговорился. В порыве чистосердечия он поведал своей
бледной сероглазой собеседнице, что закончил университет в Упсале, до сил
пор свободен, одинок, не женат и даже не обручен, что долгие снежные вечера
в Эребру все больше и больше нагоняют на него тоску, он страдает от
одиночества и чувства неудовлетворенности. А затем поинтересовался,
отличает-ея ли одиночество в большом городе от одиночества в маленьком.
- Там еще хуже,- ответила она,- живешь среди уличного шума и выхлопных
газов, и окружают тебя толпы незнакомых, равнодушных людей.