"Джоанна Лэнгтон. Укрощенная гордость " - читать интересную книгу автора

кольцу на пальце Полетт.
Молодая женщина отступила на пару шагов, нервной рукой поправляя
изящную и строгую французскую шляпку, призванную скрывать бросающуюся в
глаза красоту ее пепельных волос.
- Извините, миссис Трамп...
Полетт обернулась.
- Какая-нибудь проблема?
- Мистер Беллини... - Брюнетка неловко кашлянула.
- Да?
- Он говорит, что не припоминает вашего имени...
- Простите?
Полетт глубоко вздохнула, и, когда наконец поняла, в чем дело, горячий
румянец окрасил ее белое как мрамор лицо. Франко упорно не хотел признавать
ее супружескую фамилию. Сжав кулачки от ярости, Полетт постаралась взять
себя в руки.
- Попробуйте сказать Харрисон, - предложила она неуверенно.
- Харрисон? - повторила девушка, растерянно взглянув на нее.
- Передайте мистеру Беллини, что пришла мисс Харрисон, - произнесла
Полетт сквозь сжатые зубы.
- Можете подняться, мисс, - объявили ей несколькими секундами позже.
Лифт исторг из своего чрева две пары в вечерних костюмах. Полетт вошла,
чувствуя, как сердце ее готово вот-вот выпрыгнуть из груди. "Ред Холл" был,
пожалуй, одной из самых дорогостоящих резиденций на Британских островах.
Располагался он в пригороде Брайтона, и немногим смертным хватало средств на
то, чтобы позволить себе бесстыдную роскошь обитать в нем. Полетт всегда
ненавидела это злачное место. Сюда ее мать приходила встречаться с
мужчинами. Здесь она назначала свидания своим любовникам. Но особенные
страдания причиняло Полетт сознание того, что в этом же заведении сама она
навсегда потеряла возможность притязать на высокие моральные качества.
Быть может, в те дни она была чопорной ханжой? Мать как-то обвиняла ее
именно в этом...
- Ты совсем как твой отец, - негодовала Линда. - Такая чертовски
добродетельная, что тебе следовало бы нимб носить. Чопорная настолько, что
выть от тоски хочется! Только не удастся тебе всю жизнь так прожить. В один
прекрасный день свалишься ты со своего пьедестала, шмякнешься об асфальт
своей ханжеской мордочкой - и это послужит тебе очень неплохим уроком.
И она свалилась. Господи, она действительно свалилась. Внутренне дрожа
от отвращения, Полетт вышла из лифта, пытаясь взять себя в руки. Она шла
сюда, не позволяя себе размышлять о том, что встретит в конце этого пути, но
жуткая узнаваемость окружающей ее обстановки ранила ее, словно бритва.
Шесть лет назад Полетт вышагивала по этому коридору, горя желанием
порвать всякие отношения с Франко Беллини. Но даже по прошествии столь
долгого времени она не могла объяснить себе, как тогда чуть не оказалась у
него в постели. Оба они, охваченные животной страстью, - она наполовину
раздетая, его руки сжимают ее тело, ее руки гладят его плечи... Какая
гадость, подумала Полетт с отвращением. И если бы не шумное появление
горничной в соседствующем со спальней холле, тот эпизод мог закончиться
гораздо ужаснее, чем случилось на самом деле.
Но она была тогда такой юной и неопытной, решила Полетт сейчас. Юность
часто не ведает страха. Сначала в том состояла ее сила. Она просто не