"Джоанна Лэнгтон. Ложь во имя любви " - читать интересную книгу автора

вступала в свои права, и ей пришлось опять отдать ребенка этой высокомерной
нянечке.
- Если он будет капризничать или расплачется, позвоните мне, я
посоветую вам, что делать, - сказала Алекс с дрожью в голосе.
Девушка молча кивнула, что, видимо, должно было означать согласие со
словами Алекс, но у нее был такой вид, будто она хотела заявить: "Как-нибудь
обойдемся и без вас". Она вышла на лестничную площадку. Возле двери стояли
два коротко остриженных здоровяка. Лифт уже был наготове. Когда Патрика
занесли в лифт, он оглянулся, гордо улыбаясь, довольный своей собственной
самостоятельностью.
Какой же он спокойный и доверчивый, подумалось Алекс, пока она следила
за тем, как медленно закрывается дверь лифта. Слезы лились из ее глаз
нескончаемым потоком, и Алекс почти ничего не видела вокруг себя. Она могла
гордиться тем, как воспитала Патрика. Он был спокойный и уверенный в себе
ребенок, довольно самостоятельный для своего возраста, контактный и
дружелюбный, который не боялся общаться с новыми людьми.
Это был самый длинный день в ее жизни. Никогда прежде ее внутренние
часы не отсчитывали каждую секунду, проведенную без ребенка. Каждые пять
минут она смотрела на часы, ожидая возвращения Пэдди. Уже прошло время
обеда, а мальчика все не было. На душе Алекс скребли кошки, ее воображение
рисовало картины самых невероятных происшествий. Она ничего не ела с самого
утра, но ей ничего не лезло в горло. Костос Сикельянос говорил Алекс, что
гувернантка побудет с мальчиком какое-то время, но она не думала, что это
продлится так долго.
С одной стороны, Алекс была рада, что Патрик не раскапризничался, но с
другой стороны, она была немного удивлена тем, что он так долго обходится
без нее. Каждый день своей коротенькой жизни он провел с ней, и, кроме того,
когда уставал, то обычно начинал хныкать. Но, видимо, эта девушка знала, как
развлекать маленьких детей. Наверное, она смогла найти ему такие
развлечения, которые надолго отвлекли его от дома.
Часы неожиданно громко пробили три. Алекс уже не отходила от окна,
будто приросла к нему, выглядывая знакомую маленькую фигурку. Когда где-то
около пяти в дверь позвонили, Алекс уже стояла в коридоре, готовая открыть.
Быстро распахнув дверь, она удивленно отпрянула от нее, увидев там не
гувернантку с Патриком, а Костоса Сикельяноса собственной персоной, как
всегда окруженного неизменными телохранителями.
- А где Патрик? Вы оставили его в машине? Он, наверное, очень устал,
ему обязательно нужно как следует поспать. Пошлите за ним кого-нибудь, - не
останавливаясь ни на секунду, затараторила она, несколько удивленная
молчанием высокого гостя.
- Сандра... - наконец осторожно проговорил он, смотря на нее с
выражением полной растерянности.
- Алекс, - не задумываясь, исправила его девушка, отмечая про себя
странную задумчивость, появившуюся в его глазах, и суровость его черт.
Когда телохранители Костоса вошли в прихожую, Алекс еще раз озабоченно
выглянула за дверь, надеясь увидеть за ней своего дорогого мальчика, который
в действительности уже находился на расстоянии тысячи километров от нее.
Костос остро почувствовал ее обеспокоенность, ее смятение, ее неспособность
думать о чем-либо еще, кроме ребенка. Какое-то незнакомое ему прежде
чувство, похожее на сожаление, мелькнуло где-то в глубине его души.