"Джоанна Лэнгтон. Ложь во имя любви " - читать интересную книгу автора

но, когда она бывала дома, все вокруг гудело от радости и веселья.
Мысли Алекс опять вернулись к письму из Швейцарии.
Видимо, следует обратиться в соответствующие органы и поставить их в
известность о сложившейся ситуации, подумала она. Жаль, что Сандра не
оставила завещания. Это значительно облегчило бы дело.
Алекс вернулась в детскую, где Патрик уже начал просыпаться и потянул к
тете ручки.
- Пэдди, ты у нас, должно быть, богатенький малыш! - Алекс взъерошила
кудрявые волосики ребенка. - Но пока нам с тобой придется туго. Я - одинокая
двадцатичетырехлетняя женщина, а теперь со смертью Сандры мы остались совсем
без финансовой поддержки. Надо бы мне поискать работу, но на кого же я
оставлю тебя?
Вернувшись в роскошную просторную гостиную, Алекс поймала себя на том,
что не может отделаться от впечатления, что Сандра, одетая в какой-нибудь
невообразимый пеньюар, вот-вот выйдет из своей спальни, сонно бормоча:
- Алекс, это ты, дорогая? Я совсем не выспалась... У меня так ужасно
болит голова... Ты была права, не стоило так много пить вчера...
Глаза Алекс снова наполнились слезами. Она, как никто другой, прекрасно
знала все недостатки Сандры, все ее изъяны и часто пыталась убедить ее в
том, что та разрушает свою собственную жизнь. Но Алекс не могла не любить
свою сестру и не восхищаться ею. Когда Сандра бывала в хорошем настроении,
нельзя было найти человека интереснее и веселее. Конечно, со дня рождения
Пэдди ее было очень трудно застать дома, но что уж тут поделаешь.
- Пора купаться, моя детка, - сказала Алекс мальчику. Она пригладила
рукой непослушные темные волосенки и повела Патрика в ванную.
- Лодка! - громко вскрикнул Патрик.
Он бросился собирать пластиковые корабли в радостном предвкушении от
предстоящего купания. Алекс взяла его на руки, и Пэдди ласково обхватил ее
руками за шею, чмокнув в щеку.
- Это вопрос семейной чести... - Голос старика, прикованного к постели,
был слаб, но в нем звенело яростное желание добиться своего.
Он сидел, выпрямившись на кровати, цвет лица у него был белее
свежевыкрашенной стены за его головой. Дыхание больного старика было
затруднено, и он время от времени закрывал глаза. Но это не помешало ему
сурово взглянуть на своего сына, который имел дерзость спорить с ним.
- Ты привезешь сына Георгоса, и мы вырастим из него настоящего
человека.
Высокий молодой мужчина, терпеливо сидящий у кровати больного, снова
попытался возразить:
- Отец, я высоко ценю ваши слова, но у ребенка ведь есть мать...
- Эта женщина не достойна носить звание матери!
Во внезапном приступе гнева Никифорос Сикельянос приподнялся с подушек
и прорычал:
- Бесстыжая девка, которая пила и веселилась до утра, в то время как ее
сын боролся за жизнь в больнице! Разве может называться матерью женщина,
которая проводит больше времени в ресторанах, чем со своим сыном?
Однако тут силы оставили старика, и он упал на подушки, закашлявшись.
Он начал задыхаться, и в ту же секунду к нему подбежали врачи, готовя
аппарат искусственного дыхания. Его сын побледнел и напряженно вглядывался в
лицо отца, охваченный тревогой за его жизнь. Он встал у изголовья кровати,