"Марк Ланской. Приключения без путешествий" - читать интересную книгу автора

и чай дули. Каждый день - это как ступенька на лестнице. Если ты ничего
путного за день не сделал, значит, протоптался на вчерашней ступеньке и
отстал. А если прочел хорошую книгу, или прыгнул через планку на сантиметр
выше, или сработал что-нибудь дельное, значит, ступеньку перешагнул, стал
чуть-чуть умнее, крепче... Из таких ступенек вся жизнь складывается.
Протоптался на одной, потом на другой, глядишь, и очутился в обозе.
- Дядя Витя, - оправдывался Шурик, - так я ведь хочу делом заняться, а
вы не даете. Сами с преступниками боретесь, а мне - книжки читай...
- Опять двадцать пять! Или ты глухой, или вправду ничего не понимаешь.
Я ж тебе объяснял: рано тебе с преступниками бороться. Помнишь, как ты в
девять лет в Заполярье собрался? Это одно и то же. Вырастешь таким, как мы
договорились - грамотным, закаленным, - возьму в свой отдел.
Только год спустя посчастливилось Шурику выступить в роли помощника
Виктора. Да и то случай помог.
Последние дни каникул были такими солнечными и теплыми, что казалось,
будто осень далеко за горами.
Солнце, висевшее в этот час над корабликом Адмиралтейского шпиля,
затопило светом обе стороны Невского проспекта и заставило щуриться всех,
кто двигался ему навстречу: водителей трамваев, шоферов, Пешеходов. Поэтому
Шурик не сразу узнал поравнявшегося с ним и задевшего его плечом Виктора.
Как всегда, словно вспоминая что-то смешное, Виктор чуть заметно
улыбался, и его круглые карие глаза вопросительно уставились на Шурика:
- Куда собрался?
- Да никуда... Хотел тетрадей прикупить, карандашей...
Виктор помедлил, еще шире улыбнулся своим мыслям и сказал:
- Пойдем, проводи.
Они повернули к Старо-Невскому. Шурик вопросов не задавал. Он и так был
счастлив. Виктор зря по улицам не ходит. Наверно, занят каким-нибудь делом.
И то, что он сразу же не распрощался с Шуриком, было хорошим признаком. Кто
знает?.. Шурик боялся лишним словом выдать появившуюся надежду и заговорил о
кинофильме, виденном накануне.
Виктор слушал внимательно и неожиданно спросил:
- Ты когда-нибудь в Александро-Невской лавре бывал?
- А чего там делать? - удивился Шурик.
- Делать там нечего, а видеть нужно. Какой же ты ленинградец, если
своего города не знаешь?
- Я знаю, - обиделся Шурик.
- Где какое кино, это ты знаешь, а о том, где Суворов и Ломоносов
похоронены, понятия не имеешь.
- А разве?..
- Вот тебе и разве!.. Лавра - место историческое, по приказу Петра
выстроена... Ладно уж, пойдем покажу.
Они пересекли площадь, и за старинными воротами перед Шуриком открылся
незнакомый ему город с красивыми зданиями, улицами и тенистыми садами. Город
имел даже свою речку - узенькую, сонную, с крутым зеленым бережком.
Тенистые сады оказались кладбищами. Осененные ласковой тишиной
шелестящей листвы, здесь теснились кресты, памятники, склепы. Они были
такими же старыми, как и деревья, протянувшие над ними длинные, толстые
ветки. Некоторые надгробные плиты лежали вровень с землей, и сквозь
начертанные на них буквы пробивались зеленые травинки.