"Борис Лапин. Лунное притяжение" - читать интересную книгу автора

ступени и начал осторожно спускаться по узкой винтовой лестнице.
Темнотища была беспросветная, хоть глаз выколи.
"Отстану, - с досадой прошептал Михаил Михайлович, - ему каждая
ступенька знакома, а я..." И тут же поймал себя на мысли, что думает о
НЕМ как о совершенно реальном существе. Да неужели ОНИ могли жить в
трех шагах от нас, внутри Луны, когда их, космических братьев по
разуму, надеялись найти лишь где-то далеко, в неведомых глубинах
Вселенной? Но надо быть логичным: куда же они могли подеваться, раз
прилетели к нам? Четыре миллиарда не пустяк, чтобы исчезнуть
бесследно. Неужели все погибли? А может, они - это мы?!
"Слушай, Шипулин, - представился ему оживленный голос Гришаева,
сидящего в знаменитом кресле у себя в кабинете. - Если они выбирали
себе планету для заселения, то ведь наверняка побывали и на Марсе, и
на Венере. Вдруг они стали марсианами и живут там, внутри? А может, с
ними связана катастрофа Атлантиды? И все древние легенды о космических
пришельцах и богах? Вот это да! - Гришаев даже подскочил в кресле,
настолько изумила его самого эта мысль. - Эх ты, Шипулин, Шипулин! Ты
способный человек, но ты узкий практик. Как же раньше не пришла тебе в
голову эта идея?!"
Шипулин усмехнулся и ответил с ехидцей, которой Гришаев, кажется,
не уловил: "Мне всегда не хватало твоей окрыленности. Но на этот раз
твоя гипотеза недостаточно безумна, чтобы быть истинной. Самая
безумная - вот она: и Луна, и Пояс астероидов, и всемирный потоп, и
гибель Атлантиды, и Тунгусский взрыв, и все прочее - свидетельства
разных контактов с разными космическими путешественниками! Чуешь:
Вселенная перенаселена, и десятки делегаций были у нас в гостях, и все
оставили свои следы. А мы, на Земле, - истинные робинзоны. Упрямые,
заскорузлые, нелюбопытные робинзоны. И главный робинзон - ты,
Гришаев!"
Гришаева перекосило, и он вместе с креслом исчез из-за стола
директора института - как ветром сдуло. "Ну наконец-то выдал я ему!" -
с удовлетворением подумал Шипулин.
...Ступеньки мелькали под ногами, он торопился, торопился и
чувствовал, что уже настигает того, в лицо ему уже веяло ветерком от
движения того. И вдруг Шипулин с ужасом обнаружил, что под ногами нет
ничего. Неизвестно на какой высоте лестница оборвалась. В детстве он
часто видел это во сне: он спускался по крутой винтовой лестнице в
полной темноте, и вдруг лестница обрывалась.
Он рухнул вниз... но ничего не произошло. Он оказался в новом
полутемном коридоре, рванул первую попавшуюся дверь - и замер. В
небольшой опрятной комнате стояла на столе золотая критская ваза,
точно такая же, как у него, только побольше. Он взял ее в руки и
прочел древнегреческий текст: "Летели двести поколений, и вот планета
цветущая".
Пораженный этим новым открытием, он неосторожно выронил вазу, и
она разлетелась мелкими осколками, словно была стеклянная. В двери
соседней комнаты появился человек. Увидев Шипулина, он изумленно
попятился.
- Кто вы? - спросил человек на чисто русском языке.
- Я - Шипулин.