"Борис Лапин. Конгресс" - читать интересную книгу автора

овражек, только один нетопырь, озираясь, направился прямехонько в
буфет. Дед Кузя поднялся, отряхнулся, размял косточки и решил
послухать, о чем они там будут еще преть, потому как распирало его
любопытство.
Почти до самого восхода продолжались прения, шумные, страстные и
бестолковые. Дед Кузя ловил каждое слово, стараясь уяснить, чего же
все-таки добиваются черти, чего ради съехались сюда их представители
из многих стран мира. Но даже ему с его фундаментальным
естественнонаучным образованием трудненько было понять сразу, о чем
шла речь на конгрессе. Поначалу казалось, что главная проблема,
волнующая это сборище, - невыносимые условия существования, созданные
в последнее время человеком чертову племени. Но по мере того, как все
новые и новые ораторы влезали на пенек, начал постигать дед Кузя, что
не о себе пекутся черти и что единственная задача конгресса - спасти
заблудшее в дебрях цивилизации человечество. Если коротко суммировать
все, что вынес из этих прений старик, картина получалась такая.
Когда древний человек научился добывать огонь, первое живое
существо, пригревшееся у его очага, была не собака - это был черт,
покинувший свои болота. Постепенно, исподволь складывался своеобразный
и весьма стойкий к жизненным невзгодам симбиоз человек - черт. Человек
в этом странном на первый взгляд содружестве кормил, давал пристанище
и обогревал черта, черт же, продолжительность жизни которого
измеряется столетиями, следил за преемственностью традиций, обычаев и
нравов от поколения к поколению быстро сменяющих друг друга людей. С
самого начала человек был общественным существом, причем его
общественная жизнь неизбежно протекала в двух инстанциях: в племени и
в семье. И если племенные узы под воздействием борьбы за существование
крепли век от века, то в делах семейных пришлось полностью положиться
на черта. Издревле стал черт добрым гением семейного очага: нянькой,
педагогом, советчиком, историком и этнографом, а если понадобится -
судьей и полицейским. Когда ребенок впервые разбивал глиняный горшок,
представлявший несомненную материальную ценность, он просил: "Черт
побери!" - и черт послушно подбирал и выбрасывал черепки. Когда же это
случалось вторично, мать призывала в сердцах: "Черт тебя возьми!" - и
черт безропотно брал ребенка, на час-другой освобождая от него занятую
кухонными заботами хозяйку. Если что-то терялось в хижине, говорили:
"Черт знает, где эта вещь", - и черт действительно все знал. Но если
уж в доме царила полная неразбериха, говорили: "Сам черт ногу сломит",
- и черт действительно не раз и не два ломал ноги, наводя порядок в
запутанных человеческих делах. За проступки против семьи и обычаев
предков черт карал домочадцев, и люди привыкли посылать провинившегося
на проработку лаконичной фразой "Пошел к черту!". Иногда черт
заставлял браться за какое-то трудное, рискованное дело, и коли оно не
выгорало, человек пенял: "Дернул же меня черт в одиночку нападать на
мамонта!" Когда ребенок уходил на прогулку в сопровождении черта,
взрослые не тревожились за своего отпрыска: "Черт с ним". Когда же
кто-то настолько зазнавался, что пренебрегал поддержкой черта даже в
самых отчаянных начинаниях, такого осуждали: "Ишь ты, сам черт ему не
брат". Порой черт наказывал всю семью: "Опять черт несет кого-то к нам
в гости", порой был щедр на разного рода сюрпризы: "Чем черт не