"Борис Лапин. Первый шаг (Авт.сб. "Первый шаг")" - читать интересную книгу автора

поступила правильно. Все мы живем здесь не ради себя. _Уйдя_, она поможет
другим достичь звезд. Иного смысла не было в ее жизни, такой длинной... И
такой короткой.



ФИНИШ

На секунду она застыла у двери, недоумевая: где же адское пламя,
пугавшее ее через стекло? Помещение, в которое она попала, даже отдаленно
не напоминало реактор. Это был коридор, обыкновенный коридор, когда-то
давно выбеленный известкой, и штукатурка на стенах кое-где потрескалась.
Но только коридор не наклонный, а прямой. И вел он... в сторону от
Корабля.
Она приготовилась к мгновенной смерти, а вместо этого перед нею тянулся
коридор - бесконечная цепочка редких матовых ламп, конец которой терялся в
полумраке. И она пошла этим коридором, еще ничего не сознавая: почему,
откуда он здесь взялся?
Всюду трезвонили звонки, наверное, с десяток разноголосых звонков.
Похоже, они вызванивали тревогу.
И вдруг из бокового прохода выскочил человек в белом халате и бросился
к ней. Тревожный взгляд. Белая шапочка. Доктор.
- Пожалуйста, не пугайтесь, Полина, - проговорил он взволнованно. -
Пойдемте сюда, сейчас вы все поймете. - И он бережно, как тяжелобольную,
готовую упасть, поддержал ее под руку.
Навстречу спешили другие люди, мужчины и женщины в белых халатах.
"Я сошла с ума, - очень здраво подумала Полина. - А-это все бред. Но
где же реактор?"


Прошло сколько-то времени - она отчетливо представляла себе это, -
прежде чем сознание вновь вернулось к ней.
В соседней комнате чей-то резкий голос обличал кого-то:
- Жестоко? Вы говорите: жестоко было оставить их на произвол судьбы? Вы
говорите: они не виноваты в просчете с цирконием? А нарушить чистоту
многолетнего и дорого стоящего медико-биологического эксперимента из
жалости, из сопливого сострадания - это, по-вашему, гуманно? Вот к чему
привела ваша "гуманность"!
- Позвольте, позвольте, а телекамеры? Ведь это не наша, как вы изволили
выразиться, "гуманность", это было задумано с самого начала...
"О чем они? - подумалось Полине. - И надо же людям спорить из-за
пустяков, когда такой покой вокруг, такое блаженство! И так хочется
спать..."


Свен был совсем седой, постаревший на десять лет, но бодрый,
добродушный, чуточку ироничный.
Они сидели в круглом зале возле пульта дежурного оператора. На шести
маленьких экранчиках перед оператором проплывала далекая жизнь Корабля.
Большой экран посреди зала дублировал любой из маленьких. Сейчас на нем