"Борис Лапин. Химеры Диша ("Енисей", 1975, № 4)" - читать интересную книгу автора

Так несколько лет назад нашел Диш и работу, и - чего уж никак не ожидал
- призвание.


4


Диш отлично понимал, что его профессия не очень-то романтична в
сравнении с теми грандиозными замыслами, которыми он еще недавно жил.
Однако он понял и другое: его прежние друзья только мечтали о
переустройстве мира и ничего, абсолютно ничего не делали, он же начал
делать, пусть немного, но все-таки... Диш считал, что красота благотворно
влияет на людей, особенно если она не прячется в темных залах музеев,
ожидая редких ценителей, а сама выходит навстречу людям. И он записался
рядовым в армию служителей красоты.
Сначала он полагался только на цвет и, отказавшись от суетной
провинциальной пестроты, создавал единые броские ансамбли. Это принесло
свои плоды, хотя ей-богу же в этом не было ничего нового. Когда отдел
дамского платья, перестроенный по эскизам и под руководством Диша,
проработал неделю, Глом пригласил Диша к себе.
- Вот вам итог, молодой человек: выручка отдела подскочила на треть
Чувствуете теперь, что значит реклама в материальном выражении, хе-хе-хе.
- Он засмеялся, точно заблеял, и козлиная его бородка выразительно
завибрировала. - Так вот, Диш, вчера я выгнал к чертовой бабушке этого
бездаря Блуамона. Теперь вы - главный художник. Рады? За год мы перекроим
весь магазин, так что будет куда приложить способности. Это вам не
трамвайные провода, хе-хе-хе...
Магазин Глома постепенно обновился, залы всегда были полны, продавцы
только успевали поворачиваться, конкуренты косились на Глома, а он только
руки потирал, прикидывая дневную или недельную прибыль.
Диш постоянно придумывал что-нибудь новенькое. То просто подновлял
оформление витрин, находя более выразительные сочетания цвета, то
предложил делать манекены из упругого пластика вместо мертвого папье-маше,
то, наконец, поставил за стекло невидимые с улицы ветродуи, которые,
развевая подолы, плащи и косынки, оживляли статичные фигуры, создавая
притягательную иллюзию движения.
Но конкуренты не дремали, очень многое из того, что сделал Диш,
моментально перекочевывало в витрины других магазинов, доходы шли на
убыль, и Глом все чаще ходил мрачным, а Диш все чаще задумывался. Старая
реклама уже не действовала, надо было срочно придумать нечто принципиально
новое, сногсшибательное, а Диш понятия не имел, что. И тогда он начал
бродить по городу, изучая работу своих коллег, раздумывая перед витринами
и смеша публику.
Старик Глом все больше нервничал: то требовал немедленных перемен, то
умолял не торопиться, подумать хорошенько, чтобы найти некое радикальное
средство, а на днях даже намекнул, что слишком много безработных
художников шатается вокруг, не взять ли кого из них... в помощь Дишу?
День и ночь Диш ломал голову в поисках решения, грыз мундштук, варил
кофе на спиртовке, но ничего не мог придумать. Нужен был заряд, импульс,
чтобы какой то винтик шевельнулся в голове, и тогда мысль сначала легко и