"Наталья Лапикура, Валерий Лапикура. Исчезнувший поезд ("Инспектор и кофе" #3) " - читать интересную книгу автора

Наталья Михайловна Лапикура, Валерий Павлович Лапикура


Исчезнувший поезд

Инспектор и кофе (киевский детектив в стиле "ретро") - 3



OCR Busya http://lib.aldebaran.ru/
"Валерий Лапикура, Наталья Дапикура "Исчезнувший поезд". Серия: Инспектор и
кофе (киевский детектив в стиле "ретро").": Нора-Друк; Киев; 2004


ISBN 966-8321-42-1

Аннотация

Валерий и Наталя Лапикуры - в недавнем прошлом популярнейшие
журналисты-политологи телеканала УТ-1 (программы "Акценты", "Югославия.
Мертвый сезон" и др.) дебютируют в новом для них жанре - детектив в стиле
ретро. В ваших руках - первая книга многотомного сериала "Инспектор и кофе".
Точнее - авторский перевод украинского оригинала для русскоязычного
читателя.
Инспектор Киевского уголовного розыска Алексей Сирота - не вымышленный
персонаж. Офицер с почти такой же фамилией, давний друг авторов,
действительно работал в столичной милиции в 70-е годы теперь уже прошлого
столетия. Это были времена, когда при всех гримасах социалистического строя
милиция, во всяком случае, лучшая ее часть, честно исполняла свой служебный
долг по защите простого человека от посягательств преступного мира. И не
вина Алексея Сироты и его коллег, что нынче слово "мент" из полушутливого
превратилось в бранное.
Инспектор Сирота (вернее, его прототип) трагически погиб в конце 70-х.
Его друзья - Валерий и Наталя Лапикуры - воскресили инспектора в своих
книгах.
Авторский перевод.

Валерий Лапикура, Наталья Лапикура
Исчезнувший поезд

Кофейная мельница
(необходимое предисловие)

Кофейная мельница со сломанной ручкой - вот и все, что осталось мне на
память об Алексее Сироте. Остальные его вещи растащили соседи. Почему никто
не польстился на это произведение ереванского завода "Метиз" - тому две
причины. Во-первых, культура ручных кофемолок оборвалась в Киеве с
окончательным становлением советской власти 1920-го года и в дальнейшем так
и не возродилась. Во-вторых - сломанная ручка. Мой друг Алексей - или, как
мы его называли, Олекса - бывало, говорил: