"Дмитрий Лаптев. Судьба еврея в СССР" - читать интересную книгу автора

незаметно перебраться к дому номер четыре с проходным подъездом, проскочив
который мне останется спрыгнуть в заброшенную канаву и скоро бежать... и
вот я почти дома." Ф. положил редиску обратно, вздохнул и приступил к
реализации.
Реализация, однако, затухла уже на втором пункте - перебежать улицу
Летчика Кукушкина оказалось решительно невозможно, ввиду милицейского
оцепления - по трассе ожидался авто товарища Собакова. Дружинники отловили
Ф. в кустах, долго били, но по счастью, отправили не сразу на Лубянку, а в
местное отделение. Участковый его знал.
- Ребята, да никакой он не террорист - обычный жидяра и живет в доме
номер одиннадцать, второй подъезд. Выбить ему зубы, да пинком...
- А че он тогда в кустах прятался, - упирались бдительные - обыскать
хотя-бы!
- Срал, наверное... жиды всегда по религии в кустах, это самое... Эй ты,
- повернулся участковый, - пес! Что делал в кустах? Hу-ка - карманы!
"Все пропало, - в ужасе решил Ф., вспоминая Уголовный Кодекс, -
"...незаконное владение жидом или приравненными к жидам категориями граждан
мутью наказывается пожизненными исправительными работами на самых вонючих
стройках народного хозяйства". И в этот момент на улице раздался
оглушительный взрыв!
- Это... - протянул участковый и, оставив на столе фуражку, ломанулся в
открытую дверь; вслед за ним выскочили и другие; в их числе Ф., который, не
став выяснять причин происходящего, принялся со всех ног улепетывать куда
глаза глядят.
В тот день он не решился вернуться домой, переночевав на каком- то мокром
чердаке в компании злобного серого кота с голодными голубыми глазами,
который сожрал ночью всю редиску. Утром Ф. ощупал внутренний карман - муть
лежала на месте. Тогда он определил пойти к Вольфенштейну.
"Я учился с Вольфенштейном в одном Вузе. Он еврей - он мне поможет. Он
многого добился в жизни... Что же там, все-таки рвануло?" - думал Ф.
Вольфенштейн действительно добился многого. Он оказался одним из той
кучки мерзавцев, на которых молчаливо не распространялось "Совместное
Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР о безусловных и решительных
мерах по искоренению в СССР жидов". Такие как Вольфенштейн, пойдя в
услужение режиму, косвенно способствовали травле своих братьев, получив
взамен от власти право легально приобретать муть.
Ф. не пустили в трамвай ("жидам не положено!"), и он пешком брел
километров с десяток, прижимаясь к домам, отсиживаясь в кустарниках и
забегая в подъезды при виде детей и милиционеров. Два раза его покусали
собаки, один раз двинул палкой лысый пенсионер... Пионеры и школьники
кидались в него калом животных. Старушки - современницы первых пятилеток -
отпускали в его адрес поганые мерзости; какой-то крепкий мужик - по виду
рабочий - дал по шее мощным кулаком; прелестная-же девушка, увидев
несчастного из окна, закидала того тухлыми яйцами и помидорами.
"СССР - говно!" - почувствовал Ф.
Вокруг, весело и уверенно передвигались советские люди. Их лица были
счастливы и одухотворены. Партия дала им все. Партия дала им муть.
"Я буду писать товарищу Сталину," - решился Ф.
- И Лазарю Моисеевичу, - добавил он вслух.
Советские люди вокруг не расслышали. У многих из них в руках были